Попрыгун - Игорь Шенгальц Страница 21

Наконец настал момент, когда тропа кончилась. Француз, недолго думая, зацепился за едва заметный уступ и полез дальше, а я за ним, стараясь не смотреть вниз.

Если бы не ресурсы организма Слапома, мышцы которого работали без сбоев, я давно бы отстал от Бреже. В нем скрывался поистине неиссякаемый запас сил. Наступил вечер, а лейтенант все так же карабкался вверх почти без остановок. Не в человеческих это силах – одолеть подобное…

Мои легкие уже разрывались от нехватки кислорода. Любой обычный человек уже давно потерял бы сознание, но я держался, сто раз пожалев о том, что мы выбрали столь сложный путь. Ведь существуют более простые пути, благодаря которым айвы когда-то познакомились с трогганами. Да, там особая система охраны, пограничные службы, войсковые базы, прорываться пришлось бы с боем, но, возможно, это было бы легче, чем вот так ползти по отвесным скалам, чувствуя, что еще минута-другая – и тело просто умрет, не выдержав нагрузки. Еще и холод, пробирающий до костей…

Вскоре наступил момент, когда даже тренированное тело Слапома перестало справляться.

– Лейтенант! – крикнул я из последних сил. Звук едва шел, даже не звук – писк, но Бреже услышал. Как паук, он раскорячился на скале, развернувшись ко мне. – Я сейчас упаду…

Руки едва держали тело, силы заканчивались. Француз с первого взгляда оценил ситуацию. Сам он, казалось, так до сих пор и не утомился. В один миг он оказался рядом со мной, а потом резким движением закинул меня к себе на плечи, как уставшего ребенка подхватывает сильный отец.

Я обхватил его шею руками, удивляясь, как мы еще не упали, но Бреже спокойно полез дальше, туда, где все скрывали густые облака. Через некоторое время я впал в некое промежуточное состояние то ли сна, то ли яви, когда мозг уже почти отключился, и только руки в последнем жизненном рефлексе продолжали изо всех сил держаться за шею лейтенанта. Удивительно, как я не задушил француза. Шея у него могла посоперничать с бычьей по крепости и мощи, хотя внешне это никак не проявлялось. Что же сделал с тобой столп, Бреже?

Наконец даже для француза не нашлось выступа, за который он смог бы зацепиться. Я очнулся, рассчитывая на худшее, а лейтенант, недолго думая, схватил одной рукой нечто, невидимое мне, и полез вверх, как по канату на уроке физкультуры, вдоль отвесной скалы.

Тут я не выдержал и вновь закрыл глаза. Чувство полета продолжалось некоторое время, а потом внезапно что-то изменилось. Я с трудом разлепил заиндевевшие веки и увидел узкую площадку, на которой мы находились. Бреже замер. Я слез с него и сделал пару шагов вперед.

Какой же поразительный вид отсюда открывался! Облака остались внизу, мы стояли уровнем выше, созерцая белоснежное море, словно боги. А наверху тысячи, миллионы звезд – такие яркие и близкие, каких я никогда прежде не видел. Мы сделали это! Забрались на самую вершину гряды, чуть не в открытый космос, и до сих пор были живы.

– Я помню это, – негромко сказал Бреже. Звук здесь казался странным, потусторонним. – Это и многое другое. Я видел все тогда, когда он забрал меня. Видел разные миры. Твой мир и мой, видел будущее. Там люди, айвы и трогганы уживаются вместе на планете. Значит, это возможно…

Тень-север! Та, о которой я уже слышал прежде. Мир, где время опережает наше на несколько десятилетий. Значит, айвы и трогганы живут там рядом с людьми? Но ведь это лишь вероятность, а не предопределенность…

– Я видел многое, но лучше бы я не видел ничего, – внезапно закончил Бреже. – Пора вниз…

Я не стал расспрашивать о подробностях его путешествия. Если захочет, сам расскажет когда-нибудь, а нет – так и ни к чему… И вновь забрался ему на спину, обхватив руками за шею.

Спуск оказался гораздо проще, чем подъем. Лейтенант часто попросту планировал вниз, к очередному выступу. Тем не менее мы спускались весь остаток ночи. Когда миновали уровень облаков, дышать стало легче, силы возвращались.

А потом, с первыми лучами солнца, нашему взору внезапно открылось то, что находилось по ту сторону горной гряды…