S-T-I-K-S. Люгер - Денис Владимиров Страница 21

И тут я понял!

Вместе с пониманием, кто и чем мог обжечь зубоскала, становился понятен злющий взгляд единственного глаза, направленный в мою сторону. Ясно-ясно, откуда ему могло прилететь. Пауза затягивалась, наконец тот выдохнул:

– Ну, ты, Люгер, и мудак! – потом потребовал, без объяснений: – Дай закурить!

Я не стал кочевряжиться, чувствовал за собой вину, ведь предупредить тем же криком можно было. Достал из подсумка пачку, взял одну сигарету себе, вторую протянул ему.

– Теперь огонька попроси, огонька! – влез Каштан и заржал. Громко, весело, отчаянно!

– Какой на хрен огонек?! Да он меня чуть не спалил!.. Я даже чихнуть не успел. Вижу, стоит, рот открыл – дебил дебилом. И тут же хлоп, получай, фашист, гранату! Эй, Зондер, это не от тебя адреналином так несет, что глаза режет?! Давай выползай, твой «Бардак» почти в порядок привели, а ты прохлаждаешься!

Надо же, а его-то я и не приметил! Интересно, это дар помогает замечать тех, кого не видно?

Водитель тем временем неохотно выбирался из-под соседней боевой машины. Молча прошмыгнул мимо нас, вид имел напуганный, сам перемазался в грязи, пыли, мазуте. Похоже, труса праздновал, сучара, но это не мое дело, это дело Гранита и их банды, я же рядовой наемный боец. Любимец фортуны.

Меня больше интересовало другое.

– Мужики, а почему в эту тварь попасть не могли? – задал я вопрос, обращаясь ко всем сразу. – Она же с «КамАЗ» размерами, даже мне удалось практически без всяких навыков залепить? А у вас же умение на умении?

– Скорость, – ответил подошедший Дохлер, но, видя, что его объяснение не принесло ясности, добавил: – Скорость у снарядов и пуль «КПВТ» и скорость заряда гранатомета. Сталкивались уже с такой хренью. И не раз. Просто я не сообразил. Там элита еще мельтешила. В общем, дар у твари такой, что она может отклонять от себя снаряды и пули. Хорошо хоть имелся диапазон, как по массе, так и по скорости, в котором работало его умение. Иначе всем бы хана! И без вариантов! Так что, как я и говорил, Москвич, это не Люгер тебе должен за морду твою подпаленную, а ты ему за то, что не добрался до нас этот млятский лев. Израсходуй на него свой дар Гранит, хрен бы потом последнюю остановили, всех бы смела.

Толстяк, закончив с речью, махнул эдак властно своим провожатым и направился в сторону, откуда сейчас слышался затейливый мат Гранита. Командира до печенок достал Тальк. Меня этот рейдер тоже удивлял. Смотришь, прикинут так, что звездный десант нервно курит, ухожен – тут у любой дамочки от зависти выкидыш с места, но крохобор – всем хомякам хомяк!

– Никакого! Льва! Ни в какой КАН! Никто из нас! Не потащит! И так из-за твоей жабы пришлось с «Тигром» и «Бардаком» возиться. Сам-то понимаешь, что нам этот геморрой на хрен не нужен?! У «Тигра» двиглу хана – нет, цепляем, тащим!

– Да пойми ты, отвалить они могут нехило за тушу! Вряд ли им такая попадалась, – продолжал размахивать руками тот. – А на все новое они, как вороны на блестящее, летят! Вон у пупсов тогда взяли топтуна какого-то с третьей рукой, дак столько им накидали…

– Целую кучу! И на лопате! Хрень это все. Уже несколько раз притаскивали им и львов, и тигров. Пусть и не таких здоровых, но тоже элиту из элит. В двадцать шестом накрыли, – громко говорил Третьяк, когда мы подошли докладывать о том, что возле техники с чисткой закончили и убитых мертвяков больше не имелось… О, как звучит – «убитый мертвяк»! Мистикой какой-то отдает и дуростью. Действительно, лучше пусть будут «зараженные».

– Тебе ли, Тальк, не знать, что зоопарк в двух тройках постоянно грузится? Так оттуда и крокодилов притаскивали, и белых медведей! Твою бы жабу отловить, вот за нее отсыпали бы прилично. Такую вряд ли еще в округе найдешь! Ты вон еще у молодого гильзы отними, – ткнул пальцем Третьяк в Шпунта и обратился к командиру: – Гранит, вокруг закончили чистить, дальше давай по ходу с броней, чего-то страшно без прикрытия соваться. А ну как выскочит что-то…

– По машинам! Готовность пять минут! – сразу последовала команда, будто только нас и ждали. – Третьяк с Люгером по левой стороне чистят тварей, Москвич и Каштан с правой. Дохлер, остаешься…

Провозились мы пусть и не час, но минут сорок точно. Воистину права поговорка: «У страха глаза велики», – мне казалось, что мы вели бой с сотнями зараженных, на деле насчитал всего сорок шесть, плюс-минус две-три твари. Это вместе с теми, которые напали на нас с тыла. Измененный заразой Улья лев достался Москвичу и Каштану. Мне тоже хотелось взглянуть на него ближе, но приказ есть приказ. С нашей же стороны из крупной дичи валялся только один элитник, и то ему попаданием снаряда или же крупнокалиберной пули башку разворотило напрочь. И ни о каком споровом мешке тут речи не шло. Как будто специально кто в него целился. Но мелочи много. И мелочь вся такая, что на нее, мертвую, смотрел, а в дрожь кидало.

Главная проблема заключалась в том, что приходилось эту мерзость убирать с дороги. Не везде и не всегда, но часто туши свалены были так, что мимо не протиснешься. Цепляли за трос самые здоровенные, оттаскивали в сторону. Но и даже после расчистки тяжелая боевая техника наматывала на колеса немало дряни, начиная от каких-то непонятных ошметков мяса и заканчивая гирляндами кишок.

Работа была простой, поэтому я, внимательно смотря по сторонам, думал о бое с тварями. До сих пор до конца не отпустило. После окончания эпической битвы очень удивился ее результатам и количеству убитых и раненых с нашей стороны. Кроме обезглавленного Каспера из рейдеров-старичков больше никто не пострадал. Царапины, синяки, даже пара переломов у кого-то – не в счет. А мне показалось, минимум потеряли половину. Свежакам же повезло меньше. Из них погибло трое мужчин, еще одного в бессознательном состоянии погрузили в десантный отсек бэтээра. Две девушки были убиты – на дочку депутата, ту самую белобрысую деваху, свалился сверху злополучный «Бардак», который руки чесались сжечь, вторую почти располовинил кто-то из зараженных.

Паникер же – водитель нашего «Тайфуна» – выполз из какой-то щели, какой, я не уточнял, вид имел самый обычный, ни тебе сожаления, ни капли раскаянья. Мрачное лицо хипстера, украшенное, как и физиономия Дохлера, царапинами, перекосилось, сделалось жутким. Его рука метнулась к поясу, но стоявший рядом Третьяк успел перехватить ее. Ловко завернул назад, взял на болевой.

– У-у-у, сука! Убью!

Парень орал и брызгал слюной, не отводя взгляда от недоуменного водителя и пытаясь вырваться из захвата крестного, но силы были неравны. Пусть Третьяк и не пытался давить сильнее, так – зафиксировал, и все. Вскоре хипстер затих. Затем несколько раз глубоко и шумно вдохнул-выдохнул, сказал, пусть и дрожащим от злости голосом, но уже гораздо спокойнее:

– Все, можешь отпускать!

– Точно? – осклабился Третьяк.

– Да!

– А теперь послушай меня, – рейдер, так и не ослабив хватку, чуть нагнулся, громко и четко проговаривая слова в самое ухо парня. – Водила ни в чем не виноват! Он спасал свою жизнь! Те, кто поддался панике и бросился за ним, – свою. Ему повезло, им – нет! Это Улей. Водила никого за собой не тащил, он никого не обязан защищать, он вообще никому ничего не должен, кроме нашего отряда! Так как с нами он заключил контракт. Это ясно?!