Безумный Макс. Поручик Империи - Михаил Ланцов Страница 21

Иными словами, что Жилинский, что Орановский, что другие лица, ответственные за провал операции, могли вполне пожелать не выставлять так уж ярко и явно собственную некомпетентность. А потому геройский Максимка им не нужен. Совсем не нужен и крайне неудобен. Они и под трибунал его могут отдать. Если смогут. Если успеют. Хотя, конечно, их поведение достаточно сложно предсказать.

В общем – сколько он ни думал, переход в расположение Русской Императорской армии выглядел откровенной авантюрой. Поэтому он прикидывал свои планы с куда большим размахом. И не только заправлял все свои автомобили бензином, но и канистры ^[6] загружал в грузовики. Чтобы запас иметь. Мало ли?

– Время, время… – пробубнил Максим, осматривая колонну, подготовленную к выступлению.

«Форд» был выдвинут вперед – в головной дозор. Просто потому, что идущий следом «Даймлер» Йозефа мог вести огонь из пулеметов прямо поверх этого фанерного «пепелаца». То есть на курсовом направлении получалось сосредоточить три станковых пулемета, способных сдуть не то что роту – батальон на марше. Если внезапно да по колонне.

Следом – свежие германские трофеи, загруженные словно ишаки всяким ценным имуществом. Грузовики, разумеется. Легковые автомобили выделялись для перевозки ценных пленных.

Замыкал же колонну «Даймлер» Яна. Курсового пулемета там не было смонтировано за неимением у кабины крыши. Но вот на корме парочку разместили. Ретирадных. Чтобы отстреливаться от преследователей. Ну и гранат туда два ящика дали.

Поручик с Васковым еще раз пробежались по колонне. Удовлетворенно кивнули и стали выводить особо ценных офицеров. Завязывая им глаза и связывая руки, а потом усаживая в легковые автомобили.

Генерала загрузили в его роскошный «Дюпон», подсадив под бочок раненого полковника. Тот уже проснулся и протрезвел, ошалев от осознания происходящего. Но не возмущался и глупых вопросов не задавал. Почему Андрея Петровича подсадили к Герману? Так подвеска генеральского автомобиля не шла ни в какое сравнение с грузовиком. И его ране там было намного спокойнее, даже сидя.

Тронулись.

Поначалу медленно. Километров семь-восемь в час. Не больше. Но улочки этого городка уже опустели. За то недолгое время, что отряд Максима провозился возле штаба корпуса, горожане умудрились узнать – в город вошли русские. Вот носа и не показывали за ворота, опасаясь проблем.

Выехали на дорогу.

Добавили скорости, разогнавшись до пятнадцати километров.

Мимо поплыли пасторальные пейзажи. Нивы. Пастбища. Леса с перелесками. А где-то там – вдалеке громыхали орудия.

Максим корпел над картой, пытаясь понять, как и куда ему выруливать. Угадать с местом прорыва – большая удача. Где сейчас позиции заняли немцы? Где русские? Как сделать так, чтобы свои по ним огня не открывали? Одно сплошное белое пятно и догадки.

Вечерело.

До заката еще было часа два, может, три, но освещенность от этой термоядерной лампочки заметно поубавилась. И угол стал менее подходящим, и облака набежали. По темноте на грузовиках линию фронта преодолевать – глупо. Можно легко попасть под жестокий обстрел. Да и нестись, не разбирая дороги, поручик не хотел. Здесь были уже не тылы.

Звуки артиллерийских выстрелов приближались.

Колонна остановилась перед небольшим гребнем протяженного, пологого холма. Синичкин довольно четко выполнял инструкции, выданные ему командиром. Вот и сейчас остановился перед очередным препятствием. И тут же рядовой, выскочивший из «Форда», устремился к пригорку. Несколько секунд там что-то рассматривал. Однако, вернувшись, солдат не полез обратно в грузовик. А доложившись Синичкину, побежал к поручику.

– Ваше благородие! – козырнул там, подбежав.

– Что там?

– Немцы, ваше благородие. Пушки стреляют куда-то. Стволы задрали вверх и стреляют.

Максим вылез из машины и направился проверить обстановку сам.

Так и есть. Немцы. Только не пушки, а гаубицы. Перед взором поручика вольготно расположилась батарея 105-мм легких полевых гаубиц, которые, судя по всему, работали по квадрату или по выявленной цели.

Улыбнувшись очередному подарку судьбы, Максим вернулся к колонне. Приказал Синичкину чуть съехать с дороги, а потом, забравшись за один из пулеметов своего «Даймлера», велел Йозефу трогать вперед самым малым ходом. Выскакивать целиком на пригорок не было никакого смысла. Целый взвод охранения мог приголубить ответным огнем. А вот так – аккуратно вынырнув спаркой пулеметов – самое то.

– Стой! – крикнул поручик, похлопав по крыше грузовика, и Йозеф затормозил.

– Короткими. По очереди. Сначала стреляю я – потом ты. Пока ты стреляешь, я перезаряжаюсь. Потом наоборот. Ясно? – произнес Максим стоящему за вторым пулеметом Хоботову.

– Так точно, – кивнул тот и повторил слова.

– Хорошо, – буркнул поручик и открыл огонь.

Немцы засуетились. Заметались. Кто-то бросился бежать. Кто-то попытался найти укрытие. Кто-то стал отстреливаться стоя ли, с колена или даже залег, благо вокруг пушек трава была крепко вытоптана. Из-за чего вокруг пулеметов засвистели пули. Но не богато. Стрелки выбивались в первую очередь, так как были прекрасными мишенями.

Одна лента ушла. Вторая. Однако, зарядившись по новой, наш герой новых целей не обнаружил. Все, кто хотел, – свою пулю получили и теперь валялись возле орудий либо трупом, либо раненым. Остальные разбежались.

– М-да… – задумчиво произнес Максим, рассматривая позиции противника. Потом тяжело вздохнул и, прихватив семерых рядовых, отправился к гаубицам.

Ничего хитрого делать он не стал. Четверых бойцов он посадил вскрывать укупорки с артиллерийскими выстрелами и потрошить гильзы. Благо что при раздельно-гильзовом заряжании это было несложно. Еще двоих – заряжать орудия, а потом забивать им стволы всяким твердым хламом: камнями, металлическими инструментами и прочим. Седьмой вязал длинный шнурок из запасной веревки. Сам же Максим прошелся по гаубицам, снял с них панорамы и тщательно прошелся молотком по остальной части прицела.

Минут через пять все оказалось готово.

Бойцы укрылись за холмом, а поручик отошел на максимальную дистанцию и дернул за длинный шнурок, последовательно подорвав все гаубицы. Ну как подорвал? У одной только ствол разорвало, у остальных – всего лишь раздуло. Потом поджег дорожку, выложенную из артиллерийского пороха, и отправился к грузовику. Где-то через минуту огонь добежал до боеприпасов, охватив укупорки выстрелов, которые ко всему прочему еще и бензином спрыснули.

А колонна, сразу после воспламенения этого полевого эрзац-склада, пошла дальше, благо что дорога находилась чуть в стороне от батареи.