Росомаха. Оружие Икс - Марк Черазини Страница 21

Сидящий в кресле Профессор поднял бледную ладонь.

– Давайте делать историю.

Вслед за этими словами послышался стук клавиш, и разнеслось эхо отданных голосом команд. В огромном зале ученые и техники принялись за работу.

– Подача.

Это скомандовал доктор Чан, металлург, прославившийся работой с особыми сплавами. Чан склонился над экраном монитора размером во всю длину тела, рядом с двухъярусной портативной насосной станцией, соединенной с бурлящим резервуаром.

– Включаю подачу, – произнес помощник техника, сидящий на нижнем ярусе непосредственно под металлургом, за вторым компьютером.

За свинцовыми стеклами у основания насоса зашипел поток расплавленного адамантия, идущий из баллона по извивающимся трубкам в резервуар, где находился субъект.

– Осторожно… адамантий разрушается при двадцати девяти к одному, – предостерег доктор Чан. – Я скомпенсирую.

Профессор покачал головой, ничуть не встревожившись.

– Скорость снизится. Никаких проблем.

Чан кивнул головой.

– Подача.

– Скорость постоянная.

– Подача.

– Показания кардиографа? – спросил Профессор.

Кэрол Хайнс только собиралась взглянуть на экран монитора кардиографа, как доктор Гендри резко произнес:

– Сердцебиение ускоренное. Больше, чем мы ожидали.

Резервуар напоминал закипающий стеклянный чайник для воды; находящаяся внутри фигура подпрыгивала, как пробка, попавшая в кипящую жидкость. Субъект Икс должен либо войти в историю науки, либо сгореть заживо.

Доктор Корнелиус наблюдал за процедурой с напряженным ожиданием. В помещении пахло, как в сталеплавильном цеху, а не как в медицинской лаборатории или импровизированной операционной. Запах горящего металла висел в воздухе, а в последние несколько минут температура на этаже повысилась на несколько градусов. Причиной и того и другого стал контейнер в одном конце помещения, раскаленный докрасна за толстой стеной из свинцового стекла. Внутри находились сотни фунтов расплавленной адамантиевой стали, готовые к закачке в тело субъекта.

Корнелиус знал, что адамантий – самое прочное вещество во вселенной. Этот сплав, разработанный в сороковых годах двадцатого века доктором Майроном Маклейном, металлургом из Соединенных Штатов, был создан с использованием смеси совершенно секретных смол, куда ввели еще и таинственное вещество «вербаний». В жидкой форме адамантий сохранял пластичность всего около восьми минут, и только при постоянной температуре 1500 градусов по Фаренгейту. Через четыреста восемьдесят секунд сплав нельзя будет соединить ни с одним другим веществом. Это означает, что любой перерыв процесса на решающем этапе подачи приведет к катастрофе.

Окружив резервуар Субъекта Икс, бригада наблюдала за всеми аспектами процесса, стоя у компьютерных терминалов и медицинских мониторов. Лишь один звук заглушал фоновый гул механизмов: мерный писк прибора, измеряющего сердцебиение, дыхание, температуру тела и другие параметры.

Пальцы доктора Чана продолжали летать по клавиатуре. За свинцовым стеклом рассеялось облако пара.

– Поток устойчивый…

– Подача…

– Начинаем пропитку… сейчас!

Активность в резервуаре нарастала по экспоненте. Когда расплавленный металл заполнил подающие трубки, они сильно нагрелись, затем быстро передали тепловую энергию жидкости внутри резервуара. За несколько секунд Субъект Икс полностью исчез из поля зрения, скрытый кипящим химическим варевом.

– Поток устойчивый…

– Подача.

Доктор Чан наблюдал на мониторе, как расплавленный адамантий просачивается в скелет субъекта. На ультразвуковом изображении это выглядело так, словно призрачные серо-белые кости покрываются черной краской.

На своем пульте с дисплеями Профессор увеличил то же изображение в несколько сот раз, чтобы наблюдать за поверхностью правой бедренной кости. Ультразвук ясно показывал, что наночипы защищают тонкие пазы в костях, а также вены и капилляры, проходящие через них.

Корнелиус наблюдал за теми же данными на своем мониторе, и его охватило одновременно чувство торжества и облегчения. Несколько лет назад он думал, что процесс, который он только что наблюдал, невозможен. Но предвидение Профессора, невероятный научный потенциал этой программы и ее огромные ресурсы все это сделали возможным.

– Поток устойчивый…

– Все идет хорошо, доктор. Я доволен.

Корнелиус не сразу понял, что Профессор обратился к нему.

– Подача?

– Пропитка?

– Устойчивы. Обе устойчивы, – ответил доктор Чан отбрасывая с лица блестящую черную прядь волос.

На глазах у Корнелиуса живая ткань сращивалась с металлическим сплавом, чтобы создать первый на свете настоящий бионический организм. Сейчас поистине создавалась история, и Корнелиусу захотелось высказаться.

– Это необыкновенный эксперимент, Профессор. Для меня большая честь участвовать в нем.

Тонкие губы Профессора изогнулись, только это больше напоминало презрительную ухмылку, чем улыбку.

– Конечно, Профессор.

– Кардиологические данные? – на этот раз именно металлург потребовал немедленного ответа.

Гендри покачал головой.

– Не очень хорошие… Полагаю, это вегетативная нервная система.

– Продолжайте подачу.

Доктор Маккензи заговорил в первый раз с момента начала процедуры.

– Давайте введем фенобарбитал. Две дозы. Нет, одну… Если больше, у него будет тыква вместо мозгов.