Неусыпное око - Джеймс Алан Гарднер Страница 21

Я подхватила Чаппалара; робот-облокот мог отвлечь андроида на несколько секунд, но поединок ему не выиграть. Эту зверушку конструировали не для борьбы, а для мирного выпаса животных. Андроид-убийца был, наверное, раз в десять мощнее облокота. Гуманоидных роботов создают для участия в мероприятиях, где обычные люди подвергаются реальному риску, без них, например, невозможно представить службу спасения. Даже роботы, сконструированные для менее опасных дел, способны выдержать довольно жесткое обращение — иначе, например, на производителя могут подать в суд за спровоцированное «душевное расстройство» владельца, увидевшего, как садовник, зацепившись за розовый куст, потерял руку.

Ну что ж… Это всего лишь вопрос времени, пока андроид не разотрет облокота в пластиковую пыль. К этому моменту предпочтительнее потягивать чай с мятой в каком-нибудь уютном местечке.

С перекинутым через плечо Чаппаларом я пустилась бежать. Сколько пройдет времени, пока Центр опеки ответит на мой сигнал SOS? В среднем помощь по тревоге приходила через 2, 38 минуты, что, как все признавали, было чертовски здорово. Все, кто не убегал в панике от убийц.

Но я постараюсь умерить свое предубеждение, если мне придется проверять законопроект об услугах полиции.

За моей спиной тишину нарушил резкий треск ломающегося пластика. Я быстро обернулась и через плечо увидела, что андроид встает на ноги, в обеих его руках измочаленные куски облокота.

Вот это да! Хорошо еще, что андроид был запрограммирован стрелять в людей кислотой, а не бороться с ними голыми руками. Но опять же… я знала, как драться врукопашную. А вот как отбить взрыв гелевых брызг?

Робот снова пустился в погоню — в том же ритме скоростного спринта, что и ранее, размеренно двигая руками и ногами. Теперь, однако, его скорость сдерживал снежный покров; тяжелая поступь агрегата пробивала снежный наст, а ноги тонули в пушистом снегу под настом. На дорожках парка ему больше везло: толщина снега была всего ничего и не замедляла движения. Я побежала к более глубоким сугробам, туда, где робот задержится, а я предусмотрительно проскользну поверху.

Передо мной… ручей и его таблички «Тонкий лед». Замерзшая поверхность должна быть достаточна крепкой, чтобы удержать меня, но не ходячую груду металлолома.

Позади меня андроид снова и снова с хрустом проваливался сквозь снежный наст, звук был такой, будто ломаются доски. Существо из плоти и крови вскоре выбилось бы из сил, застряв в сугробах по пояс, но робот неуклонно прокладывал тропу в глубоком снегу. Почти сразу за его спиной снегомерки окружили дыры, пробитые в снежном насте, ныряя за коконами ледомухи, выброшенными на поверхность ногами робота. Чертовы птички развлекались дармовым лакомством, пока я неслась, спасая свою и улумовскую шкуры.

Я преодолела примерно половину склона берега ручья, когда сирены разразились гудением и воем, оглушая меня. Грохот исключил всякую возможность услышать андроида, когда тот сократит расстояние между нами. Да бог с ним, у меня были более срочные заботы: пересечь ручей, не поскользнувшись и не попав в подтаявшие промоины.

Поверхность ручья была очищена от снега, раскиданного подростками, катавшимися здесь на коньках. Наверняка каждый из них до хрипоты протестовал бы, попроси его родители расчистить дорожки у дома. Десятки острых лезвий исчертили лед тонкими линиями, превратив поверхность в путаницу штрихов, в которой неожиданно вырисовывалась петля или восьмерка. Я могла, шаркая, шагать вперед и не поскальзываться до потери равновесия (да здравствуют ботинки с рифленой резиновой подошвой!), но бежать мне явно не светило.

Что-то вроде землетрясения — толчки ощущались откуда-то из-подо льда. Бросив взгляд через плечо, я увидела, что андроид добрался до ручья.

Сирены все орали. Снегомерки метались кругом по берегу, обезумев от обильной кормежки.

Андроид попробовал все в том же темпе рвануть по льду: бам, бам, плюх. Три огромных шага — и он потерял равновесие, взлетел, замолотив в воздухе ногами, а потом рухнул вниз, врезаясь в ледовую поверхность всей своей стальной тушей.

Я представила, как с хрустом и треском ломается лед. Слышать это я не могла из-за сирен, но воображение мне помогло.

Андроид, не запрограммированный на занятия зимними видами спорта, неуклюже попытался подняться на ноги. Он снова поскользнулся, его правая рука поехала по поверхности ручья, как масло по раскаленной сковороде. На этот раз робот не грохнулся, а выбросил другую руку, чтобы удержаться.

Рука ушла под лед по самый локоть.

К тому времени я добралась до цели — другого берега, выложенного плитками размером с кулак, неровные ряды которых создавали эффект мостовой. Зимой ряды то смерзались, то разбухали, от чего многие куски вывалились из своего известкового «гнезда». Я схватила ближайшую глыбу и швырнула ее в голову андроида, молясь о том, чтобы попасть во что-нибудь жизненно важное, пока его рука застряла во льду.

Робот сумел уклониться, плитка срикошетила от металлического плеча; тогда я послала вдогонку вторую.

Этот кусок бетона не попал в андроида, зато вонзился в лед рядом с ним зазубренным углом. Тонкая паутинка трещин побежала во все стороны от места попадания. Повел ли андроид хоть ухом? Нет. Он вытянул руку из воды, с рукава лила вода, и собрался снова подняться на ноги.

На массивные стальные механические ноги.

Лед разломился с треском, который не заглушили даже сирены. На один лишь миг промедления андроид умудрился удержаться руками за края полыньи — упираясь и все еще держа торс над водой, хотя та и подбиралась к груди. Пар повалил из дыр в спине робота, когда холодная вода ручья коснулась горячих микросхем машинного нутра. Я заорала:

— Чтоб тебя закоротило, ублюдок! Пусть перегорит твой дерьмовый аккумулятор!

Роботы — послушные ребята. Руки андроида дернулись и застыли. Потом лед под его руками раскрошился в кашу, и машина-убийца ушла под воду.

Еще мгновение я стояла на берегу, глядя на полынью — одна темная вода, в которой кружились льдинки. Но за свою жизнь я видела достаточно фантастических фильмов, чтобы знать, как неразумно расслабляться прежде времени. В любую секунду рука андроида могла появиться из-подо льда у моих ног, и я как раз перекидывала Чаппалара на другое плечо, чтобы снова начать забег…

Ручей взорвался.

Весь лед в радиусе метров десяти вспучился, взвился вверх, а потом сорвался всей массой вниз, в воду.

Чудовищная взрывная сила взломала замерзшую поверхность на сотни разрозненных льдин, но еще более поразительным был гейзер грязной воды, вырвавшийся из дыры, в которой затонул андроид. Поток взметнулся на три этажа ввысь, таща за собой обломки печатных плат, куски металлического кабеля и лохмотья серой робы. Потом фонтан иссяк и пошел на спад, раскидывая рагу из робота по всей поверхности ручья.

— Самоликвидация, — прошептала я себе. — Вырубили… Как-то надо уничтожить улики…

А женщина-андроид, оставшаяся на насосной станции? Ей больше досталось от кислоты; и когда же ее насовсем закоротило? Меня передернуло при мысли о том, что взрыв сотворил с водоочистными цистернами.