Последний рейд - Эльхан Аскеров Страница 21

Сидевший за конторским столом капитан смахивал на одетого в форму хомяка. Толстые щёки, блестящие бусины глаз и удобно покоившийся на жирных коленях живот. Мрачно посмотрев на нагло усмехавшегося служаку, экс-капитан опёрся кулаками о стол и тихо проговорил:

– Слушай меня внимательно, крыса. У тебя есть десять минут. Вам было дано два часа. Если через десять минут я не получу полный пакет всех перечисленных генералом документов, я размажу вас всех по стенам, начиная с тебя. И не будь я Генри-Берсерк, если не отмечу свою отставку таким благим делом.

Услышав прозвище знаменитого на всю лигу капитана, хомяк побледнел и как-то сразу стал меньше в объёме. Быстро закивав, он принялся лихорадочно молотить по клавишам компьютера. Не расслышавшие монолога Генри сослуживцы толстяка недоумённо уставились на своего приятеля, так и не сообразив, чем вызван такой взрыв трудолюбия.

Обведя помещение мрачным взглядом, Генри достал из ранца штурмовой пистолет и небрежно сунул его за ремень. Доблестные служаки, заметив это, неожиданно занервничали и принялись дружно создавать видимость работы.

Через семь минут Генри расписывался в получении всех необходимых документов. Даже выходное пособие ему успели перевести за три минуты до закрытия банковского терминала. Получив пластиковую карту открытых перелётов, Генри задумчиво повертел её в руках и, взглянув на хомяка, спросил:

– Ты уверен, что оформил всё правильно? Мне не хотелось бы возвращаться сюда снова, но если у меня по твоей глупости возникнут какие-то проблемы, я вернусь.

– Всё в точности как приказал генерал, – пролепетал хомяк, испуганно тряся щеками.

– Молись, чтобы это было так, – проворчал Генри и вышел.

С трудом переведя дух и утерев струящийся по лбу пот, толстяк мрачно посмотрел вслед экс-капитану и сложил пальцы в известном жесте. Недоумённо посмотрев на его камлание, сослуживцы подошли поближе и с интересом заглянули в бумаги.

– Кто это был? – спросила самая любопытная из штабисток.

– Генри-Берсерк, – мрачно ответил толстяк.

– Что, тот самый?

– Тот самый. С чего я, по-вашему, принялся доделывать документы с такой скоростью? Этот псих пообещал всех перестрелять. И самое смешное, что ему за это ничего бы не было. Он только что вернулся с задания и даже не прошёл психологическую разгрузку.

– Получается, что ты только что всех нас спас? – растерянно протянул писарь.

– Получается, – кивнул толстяк и, кряхтя, вылез из-за стола, направляясь в туалет.

Покинув благословенную строевую часть, Генри не спеша направился к выходу с базы. Теперь он мог никуда не торопиться. Впрочем, ему и некуда было спешить. Закатное солнце весело пригревало отутюженную форму, медали тихо позвякивали в такт шагам ветерана, а в голове звенела пустота.

Выйдя за ворота базы, Генри встряхнулся и, поправив висевший на плече мешок, решительно направился в бар дядюшки Джека. Ему нужно было подумать и составить план действий. Проходя по улицам города, Генри неожиданно для себя заметил заинтересованные взгляды проходящих мимо женщин.

Это было новое, странное для него ощущение. Конечно, он и раньше не сторонился представительниц прекрасного пола, но его работа не позволяла ему завязывать долгие отношения. Нельзя давать обещания и надежды, которые не можешь исполнить.

Как следствие, все его отношения с женщинами сводились к общению с доступными девушками, регулярно посещавшими бар дядюшки Джека. Но сейчас на него внимательно и даже оценивающе смотрели обычные женщины.

Усмехнувшись про себя, Генри тихо порадовался новому открытию и зашагал в направлении бара. Заведение дядюшки Джека находилось в десяти минутах ходьбы от ворот базы. Хозяин бара, отставной пилот военного корабля, открыл это заведение, вложив в него всё заработанное за время службы.

Старик Джек делал ставку на ребят с базы и не прогадал, пустив слух, что все, кто носит форму, будут обслуживаться со скидкой. Это позволило ему не только удержать заведение на плаву, но и расширить дело.

Его бар стал знаменит на всю планету, после того как головорезы Ванколлена разнесли банду рэкетиров, попытавшихся наехать на старину Джека. В числе тех парней был и сам Генри.

Войдя в бар, экс-капитан обвёл взглядом помещение и, заметив старого Джека на своём обычном месте, в углу, у самой эстрады, направился прямо к нему.

– Привет, старина, – поздоровался Генри, опускаясь на стул у столика Джека.

– Кого я вижу! – радостно воскликнул Джек, пожимая потянутую руку. – А я уж решил, что мы больше не увидимся.

– С чего вдруг? – удивился Генри.

– Слухи, дружище. Странные, непонятные слухи.

– С каких это пор ты стал верить слухам, старина?

– Я и не верил. Но всё было слишком правдоподобно. Вспомни сам, ты всегда предупреждал меня, что уезжаешь, а в этот раз просто исчез. Растворился.

– Старина, ты же знаешь наши порядки. Приказ, команда, и ты уже в полёте. Но теперь всё кончено.

– Что ты имеешь в виду? – растерялся старик. – Боже всемогущий! Да ты же в парадной форме, со всеми орденами и с вещами. Ты в отставке?!

– Угадал, старый кухонный таракан, – рассмеялся Генри. – Я в отставке, и главное – я сумел дожить до этого момента.

– Это верно, и за это стоит как следует выпить, – весело отозвался Джек, делая официантке знак.

Девушка быстро подошла к их столику и, весело улыбнувшись, спросила:

– Что будете пить, капитан?

– Пот сирианской пантеры, Молли. И тащи сюда всю бутылку. Да скажи Сони, чтобы отнёс вещи капитана в четвёртую комнату, а ключ отдал ему. – Джек ткнул скрюченным артритом пальцем в сидевшего перед ним Генри. – Сегодня останешься у меня, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

– Спасибо, старина, – улыбнулся Генри и не думая возражать.

– Это я перед вами в долгу. Ну да ладно. Расслабься и давай выпьем. За твою отставку, дружище.

– Твоё здоровье, старина, – ответил Генри, вливая в себя первую порцию спиртного, больше напоминавшего концентрированную кислоту.

Через пару часов, когда оба ветерана успели влить в себя почти по бутылке этой отравы, бар начал наполняться посетителями, и на эстраде появились первые танцовщицы.

Хорошо зная нехитрые пожелания солдат, Джек получил разрешение на демонстрацию эротических танцев. С тех пор заведение Джека никогда не пустовало.

Расстегнув китель, увешанный наградами, Генри с увлечением смотрел шоу-программу, чувствуя себя так, словно всё время мира принадлежало ему. Неожиданно сквозь гул голосов посетителей и музыку бара прозвучала фраза, разрушившая всё настроение.

– А какого чёрта здесь делает этот павлин?

Из толпы, окружавшей эстраду, вывалились трое индивидов в форме военных моряков. Подойдя к столику, они уселись, не спрашивая разрешения, и нахально уставились на экс-капитана.