Иногда они умирают - Наталья Турчанинова Страница 21

– Меня волнует ее безопасность, – ответил я, потому что все равно не мог сказать ему ничего другого. – Безопасность вас всех. Перевал, куда вы хотите добраться, – один из самых сложных на треке. И если вы действительно не видите в себе достаточно сил, лучше изменить планы. Я могу показать не менее красивые места.

– Нет, приятель, – сказал он с кривой усмешкой. – Я не привык менять свои решения. Ладно, идем.

Я помог ему встать. Дик поспешил поднять кофр и подал его боссу, явно опасаясь, что тот передумает. Тисса облегченно вздохнула, поднимая трекинговые палки. И мы двинулись дальше.

Глядя на тяжело дышащих, все более устающих трекеров, я понимал, почему они пошли на преодоление таких трудностей. «Душу лечат чувства, – любил говорить Уолт. – Как только душа перестает испытывать желания и эмоции, она заболевает».

Но как быть тем, у кого нет души? Им приходилось еще труднее, чем мне. Жизнь Тиссы и ее друзей стала пресной. Обычные радости больше не радовали, а привычные сложности наскучили. Опасность и преодоление препятствий оживляли их не хуже, чем меня самого.

А может быть, в определенный период жизни их всех тянет в Кайлат, к месту, где скрыт источник душ? Уолт наверняка подумал бы именно так…

До Монджо мы добрались уже вечером, в густеющих серых сумерках. Этот поселок практически ничем не отличался от Пхандинга. Такие же одно– и двухэтажные домики с террасами открытых кафе, единственная узкая улица, по которой днем бродили куры, эбо и маленькие дети. А вокруг – неизменные горы.

Тшеринг, дожидающийся нас в самом начале деревни, в довольно резких выражениях дал мне понять, что думает обо мне, потащившем с собой малосильных иностранцев и, более того, позволившем им идти так медленно.

– Ты сказал им, что их сожрут по дороге, если они будут еле передвигать ноги? – настойчиво спрашивал он меня на своем путаном наречии, одновременно доброжелательно улыбаясь вымотанным путешественникам и открывая перед ними двери лоджа.

– Я обещал им поход за горным медом, завтра.

– Хочешь уронить кого-нибудь из них со скалы? – поинтересовался кайлатец, все еще злившийся на моих спутников. – Хорошо.

– Но не уверен, что они будут в силах пойти туда, – продолжил я размышлять, не обращая внимания на его непосредственную кровожадность.

– Тогда сходи сам и принеси с собой мешок пчел позлее, – посоветовал Тшеринг. – Выпустишь, если твои иностранцы будут идти слишком медленно. Мигом куда надо прибегут.

Он весело рассмеялся, учтиво кланяясь красному от усталости Джейку. Видимо, представил, как тот бежит, спасаясь от пчел.

Мы вошли в узкую полутемную прихожую лоджа. Посетителей не было видно, но со второго этажа доносились громкие бодрые голоса.

Кайлатец сунул мне в руку ключи от двух номеров и исчез в одной из боковых комнат, предоставив самому разбираться со своими туристами.

Джейк вытирал потное лицо, не обращая внимания на окружающую обстановку, хотя в прошлый раз был не слишком доволен скромными условиями Пхандинга. Дик допивал последние капли воды из бутылки. Его трекинговые палки, небрежно поставленные у стены, с грохотом свалились на пол.

– Мне нужен душ, – устало сказала Тисса, снимая шляпу. – И чем быстрее, тем лучше.

Ее роскошные волосы потемнели и повлажнели у висков. На лице осел слой серой пыли и стал заметен первый легкий загар.

– Сейчас договорюсь с хозяином. А вы пока можете располагаться. – Я отдал Джейку ключ от комнаты и отправился на поиски владельца лоджа.

Тот обнаружился в жарко натопленной кухне в компании двух соседей. Кайлатцы пили местное просяное пиво «ракши» и горячо обсуждали тему пропавших туристов.

– Намаскар, – сказал я, наклоняя голову, чтобы пройти под низкой притолокой.

– Намаскар, Рай-джи, – недружно, но громко отозвались они и заговорили, перебивая друг друга: – Садись-садись, дааджи. Даясинх, подвинься, пусть он сядет. Слышал про туристов пропавших? Ты, когда шел сюда, ничего такого не заметил?

– Спасибо, Джокхан, пока не могу с вами посидеть, занят. Нет, по дороге ничего не заметил. Ташет, дай ключ от душа.

– Говорят, их лесные духи унесли, – важно заметил тот, игнорируя мою просьбу, как нечто незначительное и мешающее беседе.

– Если только они не появились из ваших стаканов! – раздался сбоку недовольной женский голос.

Из соседней комнаты быстро вышла сердитая жена хозяина в сбившемся на сторону платке и испачканном фартуке, повязанном поверх длинной юбки. Мельком улыбнулась мне, произнеся неизменное «намаскар, Рай-джи», и накинулась на мужа:

– Тебя просили душ открыть. Давай вставай, пошевеливайся! Все деньги мимо тебя проплывут, пока ты тут языком чешешь.

Неумело огрызаясь в ответ, Ташет поднялся из-за стола и, не обращая внимания на посмеивающихся соседей, побрел следом за мной в коридор.

– Пятьдесят рупий час, – сообщил он, вытаскивая из кармана потертых штанов связку ключей и отцепляя нужный. – И пусть воду зря не льют. Ты им там покажи, что и как включается. У меня нагреватель новый, если сломают, платить придется.

В его последних словах было столько надежды на то, что мои иностранцы все-таки испортят прибор и у него появится возможность взять с них гораздо больше денег, чем тот стоит на самом деле. Я не смог сдержать улыбку, видя это почти детское желание схитрить.

– Не волнуйся, Ташет. Все будет в порядке.

Я поднялся на второй этаж, подошел к двери номера, постучал и, дождавшись ответа, вошел.

Утомленная, но довольная Тисса лежала на узкой кровати, распустив волосы и закатав до колен брюки, а Джейк поглаживал ее стройные голени. Дика в комнате не было.

– Надеюсь, сейчас мы не нарушаем никаких местных запретов? – с насмешкой спросил мужчина, внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Нет. Вам абсолютно не о чем беспокоиться, – ответил я невозмутимо. – Душ свободен.

– Отлично. – Тисса спрыгнула с кровати, взяла со столика умывальные принадлежности и нежно спросила: – Джейк, не хочешь составить мне компанию?

– С удовольствием, – отозвался тот, улыбаясь, словно сытый кот.

Я проводил их до комнатки, в которой находился душ. Лодж был пристроен прямо к скале, поэтому часть стены заменял неровный, грубо обтесанный камень. Крыша неплотно прилегала к нему, и наверху, сквозь довольно широкую щель, виднелась трава, растущая над домом.

Обмениваясь шуточками по поводу особенностей местной архитектуры, они выслушали мои наставления про использование нагревателя и заперли за собой дверь.

Я пошел в свою комнату. Проходя мимо каменной стены, машинально взглянул наверх и остановился. Сквозь широкую щель, через которую просачивались последние капли гаснущего дня, на меня в упор смотрели внимательные, немигающие, круглые глаза. Не человеческие – вокруг большого черного зрачка виднелась узкая полоска золотистой сияющей радужки.