Утро новой эры - Алексей Доронин Страница 21

Ночь накрыла их своим черным покрывалом внезапно. Большинство из тех, кто все эти месяцы не поднимались на поверхность, настолько отвыкли от нормальной смены темного и светлого времен суток, что сперва стушевались. Но это была обычная ночь, и все знали, что она пройдет.

К тому же, мало кто в эту ночь был один. Большинство давно разбились на пары. Почти все люди детородного возраста в Убежище успели перезнакомиться и сойтись поближе. ЗАГСов не существовало, но Демьянов распорядился регистрировать каждый новообразованный союз, если только отношения были серьезными настолько, что партнеры желали проживать вместе. В Убежище для них переоборудовали целую секцию. Таких набралось человек шестьсот. Демьянов прекрасно понимал значение «ячейки общества» для их будущего; тем более что некоторые из этих людей не просто сожительствовали, а ждали прибавления.

Демьянов догадывался, что взрыв бомб приведет в их коллективе к взрыву демографическому, но такого не ожидал даже он. Хотя чем еще заниматься людям, мало кто из которых старше тридцати, в темном холодном подвале, где нет ни телевидения, ни Интернета? Ясно, что у многих это было незапланировано, но они, судя по разговорам, пошли на этот шаг сознательно.

Забавно. В лоне цивилизации они жаловались на недостаток времени и денег, не хотели обременять себя грузом, который-де будет мешать карьере. Мы, мол, хотим пожить для себя. Самым частым оправданием было «отсутствие стабильности».

И вот теперь, лишившись всего, они начали размножаться как инфузории. Будто экстремальная ситуация запустила биологическую программу: вместо миллионов погибших родить миллион новых. Наверно, этот компенсаторный механизм заложен в каждой популяции – крысиной, собачьей, человеческой. Последней потребуется чуть больше времени, только и всего.

* * *

Едва дождавшись разрешения покинуть автобус, Настя буквально спрыгнула с подножки на расчищенный от снега асфальт. В битком набитом салоне она всю дорогу остро ощущала свое одиночество. До боли в сердце хотелось скорее его увидеть.

Уже стемнело. В сумерках она и без того неважно видела, но в последнее время стала еще досаждать «куриная слепота». Машин приятель, бородатый офтальмолог, «глазнюк», как он себя сам называл, внимательно осмотрев ее глаза, вынес вердикт: «Нехватка витамина А». Оказывается, это было у многих. Вот и сейчас налетев на кого-то, Настя вспомнила его слова.

– Осторожнее, – буркнула фигура. Настя пригляделась и разглядела Ольгу. В убежище они жили в соседних комнатах, иногда перекидывались парой слов, но особо не приятельствовали.

– «Ой, Настя, – остановилась та, – А я тебя и не разглядела сразу. Мы в следующем автобусе за вами ехали. Представляешь…»

«Оль, прости, я тороплюсь очень», – оборвала ее Настя.

«И куда, интересно?» – ехидно заулыбалась Ольга.

«Антона Караваева ищу. А ты случайно не видела, где их машина остановилась?»

«Конечно, видела, – Ольга уже не скрывала смешков. – Вниз, под горку иди. Где большой прожектор. Площадку они расчищают от снега. Нравится тебе Антон? Ну, понимаю. Не тебе одной».

Настя хотела тогда сказать стервозной сучке, что отрежет ей язык и скормит крысам, но вокруг было слишком много людей. Поэтому пришлось сделать вид, что пропустила колкость мимо ушей. Однако дышать стало трудно, а в груди закололо.

А вот и они. Не дойдя нескольких метров до уже закончивших кидать снег мужчин, Настя остановилась. Нашла его глазами. Караваев как раз воткнул лопату в снег и повернулся. Улыбнулся и помахал ей рукой, чтобы она подождала его. На сердце у нее сразу потеплело.

На самом деле, Антон дважды вытаскивал ее с того света. Уже в Убежище от пережитого ужаса, от резкой смены обстановки, Настя впала в состояние апатии. После недель, проведенных один на один с психически больным человеком, попав в переполненное людьми пространство, она почувствовала не подъем, а спад.

В первый день она никак не могла заставить себя есть. Когда в столовой при медпункте перед ней поставили тарелку с похлебкой, перед глазами моментально встало лицо с окровавленными губами. Ей даже казалось, что она слышит знакомый голос: «Съешь кусочек, любимая».

Хотелось накрыться одеялом с головой и сидеть, закрыв глаза и зажав руками уши, надеясь, что кошмар рассеется. Чудом справившись с собой, она вежливо отказалась.

А на следующее утро Настя поднялась с кровати с трудом и тут же села. Кружилась голова.

Вечером ее навестил Антон. Перед этим он о чем-то пару минут разговаривал в коридоре с Машей. Когда он зашел, Настя сидела, обхватив руками колени, сжавшись в комочек.

«Поесть тебе принес. Ты кушай, а я рядом посижу», – строго произнес поисковик, внимательно глядя на нее. От него наверно не ускользнуло, что, увидев тарелку, она поморщилась.

С вымученной улыбкой Настя произнесла: «Не хочу пока».

«А мне все равно, чего ты там не хочешь. Ешь, а то на голову вылью. Побежишь отмываться».

Девушка замолчала и уставилась на него округлившимися глазами.

«Не веришь? А зря. Я на всю голову отмороженный, хоть у кого спроси».

Настя еще с минуту помолчала, а потом рассмеялась и взяла ложку. Ела она медленно, и все это время он занимал ее разговором о всякой довоенной чепухе.

Уже доедая суп, она все-таки спросила:

«А правда мог вылить?»

«Ты что. Конечно, нет, – ответил парень, посмотрев на нее с нежностью. – Кормил бы тебя сам. Ты давай, отдыхай».

Он вышел, а через пару минут вернулся. Принес еще каши, хлеба и сушеных фруктов, а вдобавок ко всему бесшерстного кота породы сфинкс.

– Вот тебе свинкс. Не смотри, что лысый, зато блох нету. Одолжил у Маши ее любимца.

Тогда он умолчал, что кот, чудом избежавший котла, был не только для психологической разгрузки. Каким-то чутьем Антон догадался, что мышей и крыс ей видеть необязательно. А они, наученные горьким опытом, уже не появлялись там, где дежурило умное животное.

«Свинкс» свернулся у Насти в ногах и начал вылизывать свои голые бока. А когда он посмотрел на нее, в его глазах было больше ума и понимания, чем у некоторых людей. Казалось, он мог бы много рассказать. Тогда девушка не знала, что кот был ее товарищем по несчастью. Его тоже спасли с поверхности.