Время теней - Андрей Павлухин Страница 21

Порядок – это когда вовремя приходит почта.

Еще одна приятная особенность Мегасети, к которой все уже успели привыкнуть. Приятная и необъяснимая. В нее можно врубиться прямо из гипера. Коннект в гипере даже лучше. Поэтому на длинных прыжках экипажи большинства человеческих звездолетов погружаются в вирт. Предварительно запрограммировав прерывание. На серьезных кораблях люди подключаются посменно.

Миша сказал, что ему надо поспать.

Развлекайся, Мик. Я выведу нас.

Хорошо.

Подрубаюсь к дестонскому гейту и через него ныряю в поисковик. Стандартный молочно-белый куб, комната, посреди которой зависает твой аватар. Своего я переделал. Отредактировал косметически, чтобы не смахивал на прототип (как было изначально), инсталлировал приобретенный в Паране пиратский софт, из тех, что не позволяют точно отследить пользователя… Застраховался.

Итак, куб.

Простенькое голографическое меню. Выбор языка общения, ключевые слова, образы, звуки.

Говорю адрес.

Меню распадается, аватара всасывает в трубу. Но я не разделяю себя и условное воплощение. Я воспринимаю себя/его равнозначно. Степень присутствия максимальная. Ощущаю падение, свист рассекаемого воздуха…

Стенки делаются прозрачными.

Вижу звезды.

Вспышка.

– Добро пожаловать на околоземную станцию ТС824.

Ощущаю себя стоящим на твердом полу. Вокруг – антураж и суета классического пересадочного терминала. Таких тысячи.

Нет, извините.

Таких больше нет. Я ведь на околоземном терминале. Воссозданном творцами сайта.

Территория Терры.

Живая, кровоточащая ностальгия. Самый посещаемый ресурс в Мегасети. Не самый безопасный вирт. Особенно для меня.

Никак не решался его посетить.

И вот…

Я иду по буферной зоне. На первом уровне восприятия это терминал, и ничего кроме. На втором, кликнув по иконке «высветить» ты замечаешь то, чего не замечал раньше. Ссылки, баннеры, рекламу, линейки новостей, объявления. Портреты, мои и моей команды, перечеркнутые крест-накрест кровавыми шрамами. Приглашение в игру «Убей Сардониса». Последние сводки, сбрасываемые агентами головачей… В общем, чего-то подобного я и ожидал.

А вот вывеска «Конференции «Возрождение» меня заинтересовала. Протянув руку, я разорвал призрачную пленку ссылки и вошел.

Обширный амфитеатр, заполненный лишь на треть, ряды старомодных деревянных скамей и освещенный искусственным солнцем пятачок внизу. Солнце освещает лишь центр, остальная площадь амфитеатра довольствуется неоновым мерцанием скамей. Ярко-голубым мерцанием. За спиной – обычная тьма.

– …к вопросу о параллельных, точнее, альтернативных мирах вернемся позже, – докладчик, одноглазый циклоп, покрытый шерстью, транслировался нарочито плоским, двумерным экраном. Фокус заключался в том, что экран как бы разворачивался к зрителю, где бы тот ни находился. – Нас волнует иное. Возможно ли, располагая имеющимися в Мегасети и локальных гаванях данными и нанотехнологиями, восстановить Землю, Луну и орбитальные объекты, утраченные в ходе недавней войны. Если да, то нам придется объединить усилия, ибо имеющаяся виртуальная модель неточна, изобилует белыми пятнами и…

– Постойте, – перебили его. – Вы представляете, какие ресурсы понадобятся для вашего проекта? И ведь мы получим громадный неуправляемый нанокластер, способный развиваться…

– Глупости. Если бы они развивались, мы сейчас имели бы дело с разумной самодостаточной Мегасетью, которая отторгла бы нас, словно микробов. Это термиты, ограниченный коллективный интеллект. Они никогда не поднимутся до уровня самосознания. Вы наслушались городских легенд.

Мысленно я навел курсор на докладчика.

Человек. Профессор Урн Сокх, кафедра виртуального моделирования. Ряд монографий в области терраформирования… Что мне с этого? Ничего. Я солдат, а не ученый.

– Профессор, – очередной вопрос из зала. – Вы ведете какие-либо переговоры? В смысле – с официальными властями Федерации. Успех или неуспех проекта зависит в конечном итоге от Рэнггора.

– Разумеется, вы правы. Проект одобрен, но Совет Федерации не может запустить его в ближайшие годы. Сами понимаете, кризисная стадия еще не миновала.

Амфитеатр зашумел.

– Тогда о чем разговор?

– Мы никогда не ступим на Землю…

– А зачем вообще ее восстанавливать?

Последняя фраза уперлась в тишину.

Следящим программам потребовалось десять секунд. Затем провокатору устроили дисконнект.

– Земля – краеугольный камень имперской философии, – неожиданно сказал Сокх. – Я говорю «имперской», потому что, в сущности, идеология Федерации ничем не отличается от старорежимной. Есть (точнее – была) метрополия, имеющая статус Мекки. Прародина. Прародина человечества, расы, создавшей все четыре Империи и главенствовавшей в них. Рэнгтор набирает силу, но он никогда не сможет стать таким могущественным, как Терра. Корни наши – там. Где сейчас пустота.

Я вздрогнул.

– Рэнгтор не может восстановить границы в полном объеме. И вряд ли это удастся когда-либо… если не осуществить мой проект.

По амфитеатру прокатился гул одобрения.

– А как же люди? – воскликнул некто. – Их вы тоже восстановите? Тех, кто погиб?

Профессор обвел взглядом аудиторию. Рядом со мной поднялась седая женщина в комбинезоне теха. Слова принадлежали ей.

– Тех, кого убил Сардонис.

По нервам пробежал ток.

– Я не разделяю общего мнения по поводу Сардониса, – возразил профессор. И я почувствовал, что проникаюсь к нему симпатией. – Он выполнял свой долг, как всякий военный. Перед тобой агрессор, его надо уничтожить. И он атаковал.

Женщина демонстративно растаяла, прервав связь.

Профессор вздохнул.

– Еще вопросы?

Чуть ниже поднялся водяной. Самый настоящий, зыбкая колеблющаяся фигура, залитая голубоватой жидкостью.

– О вашей работе «Теория и практика коллективного построения сетевых конструктов». Концептуально для вас, не так ли?

Циклоп улыбнулся. Забавная графика.

– Думаю, вы разъясните…

Утратив интерес, я вернулся на терминал.

Культ Терры. Он набирает обороты и утраченное становится фетишем, ему поклоняются, его боготворят. А чего ты хотел? Исчезает объект, сохраняется память. А машинная память – это надолго.

УБЕЙ САРДОНИСА!

Чтобы не видеть плакатов, я кликнул по иконке «отмена». И аватар перестал видеть невидимое.