Монополия на чудеса - Владислав Силин Страница 21

– Стоп! – сказала Света. – Дальше не идем!

– Что случилось?

– На, держи!

Она порылась в рюкзачке и протянула мне бинокль. Хороший, разведчицкий, и как только умещался в тощих просторах Светкиного рюкзака?

Заглянув в него, я присвистнул:

– Надо же!

У подъезда болтался дэв. Зажравшийся такой младенчик тонны на полторы – серый, в морщинистой слоновьей коже, с маслеными карими глазками. На макушке плешь, волосы набок зачесаны, чтобы лысину скрыть. А в пасти – золото. И зубы, что сосульки на зимней крыше… если бывают золотые сосульки, конечно.

Я вернул дзайане бинокль.

– Да-а… Итак, госпожа волшебница, какие будут соображения?

– Ну…

– Могу его из «эфы» достать. Но пули только обычные остались.

– Его сейчас и магические не возьмут… Он висит как перманент чара… в смысле заклинание с условием. Если условие выполнится, дэв вылезет во двор. А нет – так его как будто и нету.

– Ты можешь эту чару развеять?

– Диспельнуть в смысле? Нет, не могу. – Дзайана с сожалением поглядела во двор. – Разве только сорвать его и бить, как цербера. – При воспоминании о недавней драке Свету передернуло. – Лучше мы по классике сделаем.

– Рассказывай.

– Дэвы… в общем, они боятся взгляда собаки. Лучше всего – щенка до года. Нам надо тузика украсть.

И мы отправились к собачьему питомнику.

Там нам не передать как обрадовались. Из кустов вынырнула счастливая морда – щенок кавказца, медвежонок медвежонком. Не веря своему везению, он прыгнул на решетку и принялся меня облаивать. Забаву подхватили. Его братья и сестры носились кругами, самозабвенно тявкая. Старшие псы пока не появлялись.

– Какие хорошенькие! – Дзайана присела у забора и просунула руку сквозь прутья.

– Ты поосторожней. Кавказцы – звери солидные, хоть и щенята.

«Солидные звери» тыкались в ладошку черными носами. Света поймала рыжего малыша за загривок и принялась почесывать за ухом. Тот плюхнулся на спину, подставляя живот.

– Хороший… лапуля… ух, какой зверюга! – приговаривала она. Щенок визжал от восторга.

– Хочешь погладить? – предложила мне. – Он смирный!

Я поймал щенка за лапу и легонько потянул. Тот выкатил блестящий карий глаз и радостно ухватил меня зубами за пальцы.

– Все, я хочу этого. – Света вытянула руку из-за решетки. «Солидные звери» требовательно затявкали: игрушка, вернись! – На, подержи. – Дзайана размотала шарф и передала мне. Затем расстегнула пальто. – Это вот тоже!

Оставшись в джинсах и легком свитерке, она несколько раз присела и подпрыгнула. Изогнувшись, посмотрела себе за спину.

– Блин, ну я растолстела. Вот корова!

– Угу, лань. Сторожа зачаруй, если что?.. Мы все-таки на страже закона.

– Обязательно!

Подтянувшись, она вскарабкалась на забор. Чугунные прутья решетки хищно посверкивали остриями. «Безжалостная фурия ночи» забалансировала на грани падения.

Щенята воодушевленно взвыли. Света чудом держалась на тонкой полосе, приваренной к прутьям. Отпустить руки она не решалась. Наконец собралась с духом и спрыгнула в парк.

Лай дошел до апофеоза. Псы прыгали вокруг дзайаны, захлебываясь в неудержном счастьеизъявлении.

– Держи. – Света передала через забор того самого смельчака, что кусал ее за пальцы. – И руку дай!

Я помог ей выбраться обратно.

– Вот и лапа. – Дзайана отобрала у меня пальто и запрыгала, пытаясь попасть в рукав.

Я положил щенка на плечо и, придерживая левой рукой, помог Свете одеться.

Пес вопросительно тявкнул. Его братья и сестры отозвались встревоженным лаем.

– Будешь дэвов гонять, – сообщила Света щенку. – А потом мы зверюшку домой вернем, не думай!

Я был уверен, что пес, когда его унесут от питомника, начнет скулить и вырываться. Ничего подобного. Он все порывался лизнуть меня в ухо. Видимо, чуял, что его ждет приключение.

– Жаль, мне собаку нельзя… – вздохнула дзайана. – А то бы мы подружились. Назвала бы его Килаб – это «пес» на одном древнем языке. Вот только я безответственная. Он меня быстро до белого каления доведет.

Когда мы проходили мимо полувысохшей лужи, из-за поворота выскочил щегольской «Кайен-Турбо». Нас обдало грязью со щедростью репортера, напавшего на рок-звезду. Джип немного занесло, и он чиркнул колесом по бордюру.

Я не успел даже выругаться, как в заднее стекло джипа влетела мусорная урна. Уж не знаю как. Видимо, телекинезом.

– Козлы! – заорала Светка, вытирая пальто. – Уроды!

Завизжали тормоза. На улочке стало как-то очень-очень тихо. Джип мягко, почти деликатно сдал задом.

Ишь, крадется…

Я сунул щенка Светке и шагнул к машине. Аскавские номера, так-так… Гости чужеземные пожаловали. Наши водители и в кошмарном сне себе такого не позволят.

Похоже, аскавцы еще не знали, почему в Ведене такие дисциплинированные водители. Синхронно щелкнули передние дверцы. Водитель замешкался; охранник уже стоял на проезжей части, а он все еще кряхтел, вылезая из машины. Слишком медленно… Светкин ровесник, а двигается, как коза на льду.

Вот с него и начнем.

Я слегка толкнул дверь юноше навстречу. Тот недоуменно придержал ее:

– Эй, пейзанин, ты чего?! Трепет утратил?

– Да нет, – весело оскалился я. – Дверь у вас качается. Подровнять надо.

Он даже моргнуть не успел. От удара джип содрогнулся, как гигантский пудинг. Что-то хрустнуло, послышался сдавленный крик. Я оглянулся: водитель неуклюже перевесился через порожек. На асфальте расплывалось темно-рубиновое зеркало.

Минус один. И уехать ребята уже не смогут.

Второй охранник выглядел опаснее. Огромный, просто человек-гора, волосы забраны в хвостик. Глаза раскосые, татарин, наверное… Когда-то я тренировался с охранниками банков. Мой учитель их натаскивал, а мы, скромные мальчики из хороших семей, ходили на халявные тренировки. Я тогда ой многому научился!

– Все, пейзанин. – Человек-гора облизал губы. – Я ж из тебя седло барашка сделаю! И биксу твою – на четыре копыта и в галоп!

Все-таки сильные должны быть добрыми… Или я чего-то в мире не понимаю. Я видел мужика вроде этого, который ударом кулака на метр подбрасывал боксерский мешок. Мешок. Не грушу, которую Ван Дамм в фильме мусолил. Но мужик этот работал воспитателем в детском садике. Ребятня в нем души не чаяла.

Раскосый полез в багажник – видимо за двуручником. Я же сосредоточился. В животе вскипела волна, наполняя меня силой и радостью. Мир сделался теплым, легким и озорным. В этом состоянии хорошо бегать и уворачиваться от ударов, изматывая тяжелого и неповоротливого противника.