Вернуть себе клыки - Владимир Михальчук Страница 21

На площадь опускается гнетущая тишина. Сотни причесок поворачиваются и превращаются в похотливо оскаленные личики. Кажется, даже задумчивый полководец поднимает бронзовую голову и смотри на меня.

"Беги, дурак! – говорит он, помахивая древним "Карателем".

И я бегу со всех ног. От всей души матерюсь и поношу недобрым словом геройски погибшего Мэра Прафениста. Сквернословлю даже на многочисленных богов Валибура. Ведь это из-за их близорукости мужчинам приходится переживать страшнейший день в году.

За мной грохочут каблучки, подошвы тапочек, туфелек, мокасинов и босоножек. Толпа орет, сладострастно визжит и бросается чем попало. Мимо пролетают многочисленные тюбики помады, туши, сумочки, пудреницы, скомканные прокладки. Тяжелый набор для маникюра бьет меня по голове, разлетается на мелкие магипластиковые обломки.

Несусь мимо закрытых магазинов. Спотыкаюсь о низенькое крылечко аптеки. Над входом сияет золотистый овал фонаря. Мигает реклама сверхпрочных презервативов. "Ты хоть сотню обойди, резины крепче не найти. Лучшие контрацептивы нашего времени. Самые безопасные", сообщает вывеска.

– Чтоб вы сдохли с вашими сотнями обойденных! – яростно сплевываю и бью в витрину кулаком.

Стекло взрывается и щедро усыпает улицу за моей спиной. Преследовательницы ругаются, поскальзываясь на осколках. До меня доносятся красочные эпитеты, многие из которых обещают стать моими эпитафиями.

Улица заканчивается разветвлением. Не успеваю притормозить и бьюсь каблуком тюремного тапочка о стену ближайшего дома. Некоторое время балансирую на одной ноге, пытаясь ухватиться за кирпичную кладку. Решаю бежать налево.

Из-за угла, с той стороны, куда меня угораздило повернуть, появляется подкрепление. Десяток густо размалеванных дамочек приветственно раскрывают объятия. Одна бабулька, на вид не моложе тысячелетия, разрывает кофточку на груди:

– Иди ко мне! – верещит она. Ее обвисшие формы призывно колеблются.

С трудом подавляю рвотный рефлекс. Радуюсь, что не успел отужинать.

– Не-не, – мотаю головой и бросаюсь в обратном направлении.

– Ты не посмеешь ослушаться Законов! – орет старуха и преследует меня широкими скачками. Интересное наблюдение: с виду все они такие дряхлые, а как только дело доходит до амурных отношений… Да у меня в юношестве такой прыти не хватало. Правду говорят, что любовь творит чудеса…

– Плевать на Законы, – отвечаю на бегу. – Я – государственный преступник! Бойтесь меня!

– Это ты щас испугаешься, – вопит многоголосная толпа. – Ты щас увидишь женское счастье.

Пробегаю мимо основной группы "счастливых" баб. Несколько рук хватают меня за куртку. Воротник не выдерживает, отрывается. Рукав превращается в лохмотья, острые ногти вспаривают кожу.

Кричу от боли и вырываюсь. Заезжаю кулаком во что-то мягкое. Одна из дамочек с оханьем приседает на тротуар. Через нее перецепляются еще несколько женщин. Они весело грохаются на магасфальт, поднимая пыль.

Рвусь вперед, в темноту. Никогда в жизни так не бегал, даже перед лицом смертельной опасности. Впрочем, одно дело – смерть от оружия врага. И совсем другое – кончина от излишнего женского внимания.

Улица заканчивается небольшим сквериком. Несколько округлых клумб, щедро заросших цветами. Парочка деревьев, вид невозможно определить из-за темноты. Вокруг расходятся узенькие тропинки. Одна ведет прямиком к кварталу Черного озера. Другие – в неизвестность.

Мне малознаком этот квартал. Но память подсказывает, что к озеру бежать – последнее занятие. Насколько помню, на Всемежен некоторые престарелые дамы любят позаниматься ночным купанием. Берег водоема однозначно забит многочисленными громадами пожилых матрон и скукожившимися мощами вдовушек.

Бросаюсь в широкую щель среди высоких башен. Над головой мелькает красная вывеска. Потрескивают сервомоторы магической проекции. Что там написано – не успеваю заметить. Перепрыгиваю через глубокую канаву. Какое-то затейники украли магиталлическую решетку – у нас в Валибуре массово процветает воровство любых металлов. Радуюсь и благодарю фамильного демона за то, что не дал погибнуть на дну городского отстойника.

Краем глаза успеваю заметить: пять или шесть преследовательниц не увидели неприкрытой ямы. С дружными воплями они уносятся под землю. Оттуда слышатся визг и пьяная ругань. Доносится дрожащий мужской голос. Вот это да! Какой-то бездомный бродяга задумал спрятаться от всемирного женского счастья. Но и там нашли. Грохнувшиеся дамочки весело воркуют и похотливо завывают. Мужчина хрипит и затихает, остается лишь эхо.

Большинство престарелых девиц не желает полезать под землю. Они продолжают преследование, бегут за мной.

– Ну сейчас мы тебя… – верещат они.

Яростно работаю ногами, в ушах пульсирует свистящий воздух. Спиной чувствую злобное женское либидо. Начинаю понимать паршивца-демона, который из-за ревности поднимал когтистую лапу на свою жену. Понимаю, но все равно не собираюсь избивать ни в чем неповинных женщин. Исключением является только убиенная мною Хатланиэлла из мира номер 1114/53. Но она – не женщина, а настоящая машина для убийства. К остальным девицам претензий не имею. Они ведь не виноваты, что существует такой интересный праздник, как Всемежен.

Ударяюсь грудью в высокие магиталлические ворота. Они находятся под слабым напряжением – способны убить насекомое и слегка отрезвить подвыпившего мужчину. На меня магелектричество не оказывает особого влияние. Содрогаюсь от ударов током, но упрямо карабкаюсь по рельефной створке ворот.

Меня хватают за штаны, пытаются сдернуть. Изо всех сил отбрыкиваюсь и покрываю отборными ругательствами бушующую толпу внизу. Женщины отвечают тем же, ругаются и тыкают пальцами вверх.

Освобождаю штанину и вскрикиваю.

– Фамильный демон вам под юбки! – ору, аж глаза выкатились.

Какая-то стерва ухватила меня за кончик хвоста, будь она неладна. Любимый хвостик трещит, извивается под тонкими вражескими пальцами. И вырывается-таки.

По инерции подлетаю чуть выше и переваливаюсь через забор. Ворота трещат, искрятся магическими искрами, но сдерживают беснующихся девах.

Брякаюсь на твердый тротуар, морщусь от стреляющей боли в лодыжке. Кажется, подвернул. Дайте боги, чтобы не перелом!

Ворота не выдерживают и падают. Над улицами разлетается оглушительный грохот. Поднимается пыль, брызгают осколки выбитого магасфальта. Дамочки перебираются через покореженный магиталлический остов ворот и приближаются ко мне.

Все, я пропал. С поврежденной лодыжкой далеко не убежать. Меня догонит даже во-он так бабулька на низко левитирующей инвалидной коляске.

Вдруг кто-то сжимает мое плечо. Очень сильно, чувствую, как трещат кости. Железные пальцы впиваются в кожу, одновременно другая лапа хватает меня за штаны, пониже пояса.

– Отпустите! – по-девичьи визжу и чувствую, как лечу куда-то.