Я из Железной бригады - Виктор Мишин Страница 21

Увидев, как буквально через пятнадцать минут ожидания под дверями штаба команду вдруг пропустили внутрь, я насторожился. Встав, одернул шинель и поймал взгляд часового на входе, того самого здоровяка. Он приглашающим жестом подзывал к себе.

– Что сразу не подошел, твой командир и сослуживцы уже у господина полковника. Дуй за ними, да побыстрее! Расслабился?

Отвечать я не стал.

И вот я вхожу внутрь дома. Что же, если погибну прямо сейчас, значит, моя самоуверенность сыграла со мной злую шутку. Понятно, что как ни планируй, все может пойти прахом, но все же я надеялся. Надеялся именно на свою подготовку, рассчитывая, что у врага таковой не имеется.

– Вы кто? – тут же встретили меня вопросом.

Это была большая комната, в которой находились четыре человека. Трое стрелков, которых я видел на улице, и, видимо, командир батальона, тот самый «Тигр-Малковски». Странно, я думал, их тут полно, всякие адъютанты, помощники, начальники штаба. А он, можно сказать, тут один был! Хотя оно и понятно, он же только что ванну принимал, зачем ему в этом деле свидетели. Подчиненные, скорее всего, так же заняты чем-то похожим, просто пока не подошли, утро же еще. Вон у него полотенце на шее висит и голова еще мокрая, видать, только вылез из той самой ванны. Чего в нем такого от тигра, я так и не понял. Обычный на вид мужик, немолод, волосы все на месте, но седые, лицо… Лицо как у многих немцев, тем более офицеров в высоких званиях, надменно-каменное. Толстая шея, непривычно узкие плечи и небольшой живот дополняли картину. И это – ТИГР?

– Рядовой Хлопстер. Направлен в ваш батальон в отряд стрелков, – нисколько не смущаясь, выпалил я.

– Что-то выговор у тебя какой-то странный? – полковник, на самом деле подполковник, мгновенно прицепился к моему акценту.

– Виноват, простудил горло. В последнем выходе против русских двое суток провел на земле в лесу, простудился немного.

– Это не помешает выполнению задачи? – тут же сменил гнев на милость «Тигр». В голосе даже послышались интонации сочувствия, или мне показалось?

– Ни в коем случае, господин полковник, – твердо заявил я, стараясь, чтобы слова звучали правдоподобно.

– Хорошо. Познакомьтесь со своим непосредственным командиром, гауптманом Флизе!

Так это он и есть? Смешной какой-то, мелкий, ниже меня, но подбородок держит задранным вверх. Явно белая кость, взгляд надменный, жесткий, впрочем, других я тут, в тылу, пока не видел, большой шрам на левой щеке явно от сабли, повезло ему когда-то, еще чуток и башку бы срезали. Остальные солдаты выглядели вроде попроще, по крайней мере, выражения лиц были одинаковыми, смотрели на меня с явным интересом. Я старался не показать свою заинтересованность в их внешнем виде, делая вид, что абсолютно расслаблен.

– Разрешите представиться, господин гауптман?

– Я слышал ваше имя. Вы откуда прибыли, рядовой? – Черт, как сверлит глазами, словно в прицел смотрит. Волчара тот еще, когда дойдет до дела, как бы проблем с ним не огрести. – Я ничего не знаю о пополнении моей команды.

– Последнее время находился в районе Луцка, господин гауптман, к сожалению, не имею права разглашать информацию о месте нахождения бывшей части, ввиду приказа командира этой части. Наша команда не имела конечной привязки.

– Что еще за приказ? – недовольно повел бровью полковник.

– Могу лишь сообщить, что находился в тылу противника, поэтому наши действия были сугубо секретными.

– Ясно, это после весенних выходок русских под Осовцом, – кивнул подполковник Малковски. Для не успевшего задать вопрос Флизе полковник пояснил: – Тогда русские выкрали командира артиллерийской части, и теперь наше командование развязало нам руки и разрешило действовать на свое усмотрение. Русские сами нарушили договоренности о честном ведении войны, теперь пусть расхлебывают. Многих офицеров успели застрелить, рядовой?

– Пока только троих, господин полковник, я находился в прикрытии, поэтому долго и лежал на земле.

– Хорошо. Поступаете в распоряжение гауптмана, он поставит вам задачу на сегодняшнюю ночь, она у вас будет длинной. Свободны, господа!

Все засобирались на выход, а я решился, видя, как удачно расположены враги. Нападения они не ждут, не готовят сейчас к такому, надежда есть, надо пользоваться.

– Господин полковник, разрешите вопрос? – Просто все так удачно стояли, в рядок и без винтовок, последние находились у входа, прислоненными к стене, что более терять время я не хотел. Мне еще умудриться уйти отсюда нужно, а это будет архисложно. Но наметки отхода есть, иначе бы я и не решился на такое. Вот же залез, мать их немецкую, через семь коромысел, никогда бы там на такое не пошел. А тут, откуда что берется? Это я про самоуверенность свою. Да и действую я сейчас так нагло только потому, что не привыкли тут еще к такому, не знают враги о диверсионной войне. А то, что практикуют, жалкое подобие оной. Жалею только об одном, пустив в ход такие действия, я спровоцирую немцев на ответ. Будут теперь и у нас похищать и убивать командиров. Но об этом только что и так говорил этот сраный подполковник, командование развязало им руки. Значит, мое влияние на события не прошло даром. А что делать, чтобы избежать таких операций врага? Пусть наши налаживают охранение. А то расслабились, по обе стороны фронта, как на параде, а не на войне находятся.

– Вы что-то хотели добавить, рядов… – договорить полковник не успел.

Когда я входил, чуть расстегнул шинель, ровно настолько, сколько нужно для того, чтобы выхватить клинки. Два тесака от немецких же карабинов, оказавшись у меня в руках, отточенные до состояния бритвы, ввели в ступор всю четверку присутствующих. Первым от режущего удара по горлу начал падать, захлебываясь кровью, «полковник-Тигр». Левой рукой бью наотмашь ближайшего солдата, рассекая тому лицо. Этот уже меня не видит, а лишь скулит. Левой делаю ложный взмах, а правой вгоняю нож в грудь третьего. Места было мало и возможности отступить даже на шаг у противника просто не было. Только один из всех, именно командир снайперов, попытался хоть как-то мне помешать. Но это понятно, времени у него было больше всех. Идиоты, им нужно было просто закричать, это в моем плане было самым сложным, сложнее, чем само убийство четырех солдат. Двигался я очень быстро, тренировки не прошли зря, тело у меня теперь огонь, да еще и моложе на десять лет, чем было. Получив удар по лицу вскользь, даже не почувствовал его, а ударив ногой между ног гауптмана, добил сложившегося пополам ударом ножа в спину, зашел как по маслу. Еще несколько секунд потратил на то, чтобы добить всех, контроль никто не отменял. Если честно, ждал от гауптмана большего, даже немного опасался, теперь можно выдохнуть, но только для того, чтобы вновь сжаться как пружина.

– Фу-у-у! – выдохнул я, осмотрев комнату. – Звездец какой-то, – сказал я сам себе по-русски, обалдев от картины, что была передо мной. Я был весь в кровище, а время шло. Побежал к выходу, там, где стояли винтовки, я видел вешалку с вещами. Точняк! Есть шинели, аж две штуки. Правда, одна со знаками различия подполковника, она мне точно не подойдет, а вторая была гауптмана Флизе, он был единственным, кто снимал верхнюю одежду. Скинув свою, красную от крови шинель и быстро умывшись из рукомойника, я накинул на себя офицерскую. Плевать, что его наверняка так же многие знают в лицо, мало ли какой гауптман находился у подпола в штабе. Главное, убрать еще одного солдата, того самого, гориллоподобного возле входа, остальное ерунда.