Исход - Валентин Холмогоров Страница 21

Остался мой коллега-ментат. Видя, как я двигаюсь точно к нему, последний чужак резко развернулся и усилил напор, одновременно бросая в меня слабым атакующим знаком. Маскировку он снял. Младшие обычно способны использовать два, максимум три знака, вдобавок обладая какими-либо особенностями вроде ядовитого дыхания или невероятной даже по меркам тварей регенерации. Этот вот умел на ментальную сферу воздействовать, он же стаю объединял в единую сеть.

Хороший набор, против уровня четвертого-пятого самое то.

От моего удара защита его собственного разума треснула и расползлась кусками, я даже обеспокоился, не перестарался ли. К счастью, не слишком. Тварь пошатнулась и упала на задние лапы, но сразу принялась вставать, пошатываясь. Она уже понимала, что убежать не получится, видела, что я быстрее, однако о сдаче не помышляла. Просто не умела — нет в её картине мире подобного явления. Вблизи она здорово напоминала лягушку, к туловищу которой жестокий экспериментатор зачем-то приделал волчьи лапы, а сверху на голову прикрепил петушиный гребень.

Лапы я ей перерубил — сначала передние, потом, улучив возможность, задние. Ассоциация с лягушкой, точнее, с её выстреливающим из пасти языком, заставила остановиться метрах в десяти и рассматривать пленника с расстояния. Тварь, несмотря на боль и явную разницу в силах, по-прежнему пыталась атаковать. Подобное упорство могло бы вызвать восхищение, будь на её месте человек или хотя бы зверь. Здесь же… Мысли, испытываемые эмоции, структура сознания говорили, что передо мной находится некий биологический робот.

Вернее, роботом можно назвать гончих. Младший в определенной степени живой, у него четко выражены инстинкты, пусть и придавленные рациональной частью сознания с жесткими установками на верность Старшим и необходимости защиты Матери. Во всяком случае, именно так я интерпретировал полученную от него информацию.

Работать с ним оказалось сложно, я понимал дай бог половину того, что видел в памяти чужака. Да, я ментат, но в первую очередь я человек. У меня иные органы чувств (пусть их больше и диапазон их чувствительности шире, чем у не-псиона), иной смысловой аппарат, мы по-разному воспринимаем и оцениваем одни и те же объекты, описываем их разными знаковыми системами. Проблема заключалась не в том, чтобы увидеть и считать память чужака — трудно было расшифровать увиденное.

К тому же, зашевелился внутренний «сиделец». Во мне любая его активность отражается вспышкой страха, протеста, желанием ударить в ответ. Жаль, бить некуда — в себя попадешь. В данной ситуации радовало хотя бы то, что причина пробуждения была очевидна. Оставленный Господином подарочек чувствовал присутствие рядом существа одной с собой природы и не возражал пойти на контакт. Я не уверен, что их взаимодействие меня устроит, от чужаков всего можно ожидать, поэтому всякий раз, когда чувствовал попытку построения связи, прекращал чтение и делал перерыв.

Как я понимал, что сиделец просыпается? Ловил себя на изменении мышления. Снег становился водой в кристаллической форме, земля превращалась в совокупность форм видов материи, обладающих массой покоя, распластанная по ней гончая — Подчиненным существом с длинным описанием, при попытке осознать которое голова взорвалась болью. Видимый мир являлся не более чем одним из планов, жестко разделенных невидимыми перегородками и сосуществующих в гармонии.

Радикально новые понятия требовалось осмыслить, на осмысление уходило время. Которого у меня было не так уж и много. Поэтому, во многом случайно наткнувшись на воспоминания о местах расположения ближайших Гнезд, я прекратил исследования, добил пленника и побежал в сторону гор. Голова и без того пухла от обилия новой информации. Мне хотелось найти укромный уголок, посидеть там спокойно, помедитировать, раскладывая по полочкам полученные сведения, отдохнуть…

Главное я узнал: всё-таки Гнезда здесь есть. Причем их много и они между собой полноценно враждуют — ничем иным объяснить непрерывные стычки патрулей на границах я не готов.

Полученной у чужака информации оказалось вполне достаточно, чтобы разработать относительно безопасный маршрут отхода, сделать круг по предгорьям и вернуться на исходную позицию. Но желание получить максимум возможных сведений об этом новом мире все-таки пересилило, несмотря на огромную опасность каждой минуты пребывания здесь. Может быть местный воздух ядовитым и сейчас медленно отравлять меня? Может.

Ближайшее Гнездо, если верить воспоминаниям убитого мною ментата, находилось примерно в восьми километрах отсюда, то есть, чуть больше часа хода. Более того, располагалось оно очень уж удачно, почти по пути. Если применить максимальную маскировку, действовать осторожно и постараться не высовываться, есть шанс посмотреть на него издалека и даже убраться оттуда незамеченным, не вступая в конфликт с местными обитателями. Как минимум, я смогу оценить сходство местного Гнезда с нашими земными аналогами, примерно оценить его размер и сделать из этого хоть какие-то выводы. По крайней мере, сведения вполне могут стать основой для разработки дальнейших планов насчет этого мира — без знаний о Гнездах соваться сюда второй раз было бы слишком самонадеянно.

Стратегия сработала. Теперь я двигался очень осторожно, не только создав вокруг себя непроницаемый кокон из нескольких знаков и ментального щита, но и добавив к ним Полог тишины, чтобы не потревожить здешнюю фауну звуком своих шагов или шелестом случайно выкатившегося из-под ноги камушка. Трое «патрулей» тварей протрусили мимо всего лишь в паре сотен метров от меня, несколько раз усиливалось, а потом снова ослабевало давление на знаки, когда невидимые существа сканировали ментальное пространства в поисках источника переполоха, то есть, меня. Когда до Гнезда по моим расчетам оставалось метров четыреста, я и вовсе пригнулся, стараясь медленно скользить между низкорослых и кривых деревцев, усеянных длинными иглами, что пробивались сквозь каменистую почву. А вот с расстоянием я все же напутал: вид на низинку, где располагалось Гнездо, открылся немного раньше, чем я ожидал.

Вокруг дыры в земле, очень похожей на вход, расположился самый натуральный лагерь. Выглядел он совершенно не по-человечески: беспорядочное нагромождение груд земли и камней, как будто здесь поработал отряд гигантских кротов. Ни кострища, ни пламени — ничего. Из-за этих земляных куч периодически показывались твари, с деловитым видом куда-то убегали, вместо них в лагерь возвращались другие существа, в основном, патрульные или иные неразумные Подчиненные. Разок в поле зрения появилось Старшее существо в сопровождении небольшой свиты из Младших или Подчиненных и скрылось под землей. Причем сопровождающие за ним не последовали, а остались на поверхности, видимо, сторожить вход — у них обнаружились свои лежки в виде округлых площадок, прикрытых каким-то полупрозрачным энергетическим барьером. Разок на моих глазах две похожие на волков твари затащили в нору явно раненого Младшего — судя по неестественно вывернутой вбок лапе и глубоким кровоточащим бороздам на спине. Сам факт того, что они лечат своих, слегка поломал мне картину мира. Не ожидал от них подобного гуманизма.

Гуманизм, чисто человеческое понятие, тут не при чем. Единицу проще исправить, чем создавать заново. Особенно если единица имеет предназначение в рамках служения Гнезду и потому при её создании Священной Матери пришлось приложить определенные усилия, адаптируя заложенный шаблон под требования кого-то из Старших.