Антанта - Сергей Недоруб Страница 21

Антанта пришла в себя от легкого запаха дыма. На фоне недавних впечатлений он казался чем-то настолько чужим, что девушка подскочила, едва не ударившись головой об отсыревшие доски.

Она села, опираясь руками о пыльную щебенку, пытаясь вспомнить, где находится. Похоже, они в самом деле упали в сторожевую будку, только наполовину засыпанную мусором и забитую брошенными стройматериалами. В центре горел небольшой костер, от которого и шел дым. Перед ним сидел Демьян, монотонно щелкая пальцами. Его профиль, освещенный пламенем, говорил о том, что проводник пытается справиться с сильным напряжением. Антанта первым делом поискала свои вещи. Увидела, что рюкзак был заботливо подложен ей под голову. Потрогав макушку, девушка уткнулась в собственные спутавшиеся волосы. Остатки усталости тут же пропали.

– Где моя шапка?! – выпалила Катя.

– Тут. – Не вставая из-за костра, Демьян бросил ей драгоценную вещь. Антанта тут же схватила ее, внимательно осмотрела. Потерлась обеими щеками, еле слышно всхлипнула. Затем надела шапку на голову и спросила требовательно:

– Зачем забирал?

– Грязная была, – ответил проводник. – Решил почистить. Не благодари.

Антанта промолчала. Снова повернулась к рюкзаку, начала в нем ковыряться, чтобы убедиться, что гироскоп не пострадал.

– Я даже не сомневался, что это будет твой первый вопрос, – сказал проводник.

– Какой вопрос?

– Про шапку. Ты наблюдала Фазу Земли, видела, как умер человек. Даже подстрелила его сама немного. Сейчас мы заперты в пещере под дорогой, которая может обрушиться в любой момент. И единственное, что тебя волнует, – это твоя шапка?

– Ага. – Антанта снова перебрала рюкзак, проверила, близко ли батарейки. Оба налобных фонаря лежали рядом. И похоже, Демьян свой даже подзарядил аккумуляторами из личных запасов.

– Не расскажешь? – спросил проводник.

– Конечно. Что именно?

– Про шапку свою.

– Без проблем, – сказала Антанта, решив, что прежние батарейки еще послужат. – Чистый акрил, синяя, прорезиненный отворот. Помпон пятнадцать сантиметров. Достаточно?

Усмехнувшись, Демьян покачал головой, стал интенсивнее разминать пальцы.

– Твоя очередь. – Антанта уселась перед костром, протягивая тонкие руки. – В чем твоя проблема?

– В смысле?

– Ты нервничаешь. Боишься закрытых пространств?

Проводник не ответил. По его позе Антанта поняла, что не угадала.

Рядом с костром что-то зашипело. Демьян успел не только наломать досок в костер, но и сунуть в огонь флягу, из которой поднимался аромат чая с травами.

– Ты не пространств боишься, – поняла Антанта, – а неподвижности. Чувствуешь себя неуверенно на привале. Привык все время двигаться. В Ликане остановка – смерть. Тебе не по себе, когда ты не двигаешься.

– У меня нет волшебной шапки, которая бы меня спасла, – сказал проводник. – У каждого свои недостатки. Чай будешь?

– Буду. – Антанта вытащила собственную флягу, которая ранее казалась ненужной из-за гидратора. Но сейчас пригодилась металлическая крышечка, из которой можно было пить.

– Сколько я спала? – спросила она.

– Минут двадцать. – Демьян немного плеснул ей кипятка.

– Фаза Земли все еще идет?

– Идет. Аномалий вроде нет. Мы глубоко ушли, близко к стене. Мы в безопасности. Хорошая была идея забраться под эстакаду, ты молодец. Жалко, конечно, что Экономка скоро вычислит точку и прикроет.

– Да и пусть. – Антанта отхлебнула чаю, отметив, что он неплох. – Обратно выберемся тем же путем, а потом я сюда уже не вернусь. А как мы узнаем, что можно выходить?

Демьян в последний раз хрустнул пальцами.

– Та бетонная кишка над головой, через которую мы ползли, вспыхивает каждый раз, – объяснил он. – Я все время слежу. Путь вроде свободен, позже вылезем, как сменится Фаза. Надеюсь, нам попадется хотя бы Воздух. Никогда не знаешь, что будет следующим.

– Что случилось с Пьеро? – спросила девушка.

– А что с ним могло случиться? – Демьян вытащил трофейный пистолет, начал проверять в свете пламени. Узлы оружия на слух щелкали явно приятнее, чем пальцы проводника. – Не ты его убила, если тебе интересно. И не я. Пьеро умер в аномалии. Во время Фазы Земли. Случилось самое паршивое из всего, что могло.