Чёрная кровь Сахалина. Генерал-губернатор - Александр Башибузук Страница 21

– Это в Русско-японскую войну? – Я насторожился. Слишком уж история неизвестного героя походила на мою.

– Да. На Сахалине… – Лицо эсера исказилось в ненавидящей гримасе. – Тот самый Сахалин, который вы используете ради своей политической выгоды, как торгаш!

Последние слова Савинков выкрикнул прямо мне в лицо.

– И что с ним случилось дальше? – Я уже понял, о ком ведет речь Савинков, и с трудом сдерживался от улыбки.

Да уж… причудливо складываются линии судьбы. Я – пример для Савинкова? Савинкова? При всех тех гадостях, что он успел натворить? Парадокс, ей-богу. И, похоже, не врет.

– Он выжил, вопреки всему… – уже спокойно ответил эсер. – Захватил японский военный корабль и переправил своих людей на материк. А там… там его еще раз предали, та самая власть, которую вы поддерживаете. Предали за проявленную честь и доблесть. Предали так, как предают всегда своих героев.

– Убили?

– Посадили в тюрьму, после чего он исчез. Все, что связано с этим случаем, строго засекречено. Я пытался его искать, но, увы, без успеха.

– А как вы вообще узнали о нем?

– Случайно подтвердившиеся невнятные слухи. А вам-то это зачем? – Савинков наконец обратил внимание на сигареты и подрагивающими руками вытащил одну из пачки.

– Я так понял, речь идет о штабс-ротмистре Александре Любиче?

Эсер выронил сигарету на пол и уставился на меня.

– Вы его знаете?

Я в ответ улыбнулся.

– В некотором смысле – да.

– Как понимать ваши слова?

– Александр Любич – это я. – И после недоверчивой гримасы на лице Савинкова распахнул пиджак и вытащил сорочку из брюк. – Это шрам от японского штыка, которым меня добивали. В остальном все случилось примерно так, как вам уже известно. Вот только родина поступила со мной не столь скверно. Убить пытались, конечно, но в итоге просто выдали паспорт на другое имя и выдворили из России. Я могу рассказать вам еще многое в подтверждение своих слов, но не вижу нужды. Наличие Сахалина в моей программе действий в России само по себе все объясняет.

– Господи… – Савинков после недолгой паузы вдруг закрыл лицо ладонями и горячо зашептал: – Простите меня, простите, Александр Христианович…

– Вам не нужно мое прощение, Борис Викторович…

Нет нужды описывать весь разговор, могу лишь сказать, что мы пришли к полному взаимопониманию. Как безнадежный пациент и доктор, пообещавший ему спасение. К сожалению, я опаздывал на встречу с Рейли, поэтому пришлось срочно завершить беседу.

Британец одесского происхождения ждал меня в том же кабинете, что и вчера.

– Месье де Лавардан…

Я прочел в его взгляде тщательно замаскированный жгучий интерес и крепко пожал ему руку.

– Приветствую вас, мистер Рейли…

– Ой, вы меня чем-то укололи… – возмущенно воскликнул английский шпион и потрогал пальцем маленькую капельку крови на ладони. – Что это?

– Маленький шип, смазанный ядом, на обратной стороне перстня, – невозмутимо ответил я, присаживаясь за стол. – Ядом, очень похожим на тот, которым вчера пытались отравить меня.

– Месье… – Британец сильно побледнел и в буквальном смысле рухнул в свое кресло. – Но… но… я не…

– Этот перстень когда-то принадлежал Мергерит Йоркской, жене герцога Бургундского Карла Смелого. С его помощью на тот свет отправилось немало людей. Но не беспокойтесь, мистер Рейли, вы умрете не сразу. – Я достал из кармана маленький пузырек из черного стекла и аккуратно поставил его на салфетку. – А может, и вовсе не умрете…