Ночной хозяин - Данил Коган Страница 21

«Доставит ему удовольствие лично убить. Ишь ты. Baciami il culo, вastardo!» ^[39]

Шаг вправо, вплотную к стене, пистолет смотрит в темноту прохода.

Рукоять теплеет, есть контакт.

Выстрел!

Глаза закрыты, но вспышка все равно прорывается сквозь веки.

В ушах звенит, эхо выстрела мечется по переулку в поисках выхода. Сквозь вату в ушах, пока Оттавио падает на землю, пробивается чей-то визг на одной ноте — похоже выстрел не пропал зря.

Из темноты проступают двое, один вооружен мечом, а вот у второго — здорового амбала — в руках алебарда.

Выпустить пистолет, потянуться к Той Стороне.

Левой рукой нащупать два кремня, висящих на поясе. Щелчок, искры, толчок холода — и переулок снова озаряется вспышкой. На этот раз это не тусклый сноп красного пламени, вырвавшийся из ствола пистоля, а ослепительный сполох солнечного света, выжигающий сетчатку.

Открыв плотно зажмуренные глаза, Оттавио неловко вскакивает — похоже, он случайно попал в стрелка, и падение на землю было лишним, — отводит в сторону слепо тычущее лезвие алебарды, с шагом вперед всаживает скьявону под грудину здоровяку.

Не останавливаться.

Если остановишься в бою против нескольких противников — умираешь.

Последний участник передовой засады яростно пластает воздух перед собой солдатским кошкодером. Оттавио, обогнув алебардиста справа, оказывается у мечника за спиной и бьет мечом под лопатку. Мужик издает звук, нечто среднее между поскуливанием и ноющий хрипом, тело падает головой вперед.

Засадный полк, судя по только что прекратившимся мерзким чавкающим звукам, которые доносились с их стороны некоторое время назад, тоже бесславно пал.

Оттавио, слегка пригнувшись, всматривается в темноту переулка, пытаясь рассмотреть едва различимый силуэт. Тот вскидывает руку, и Оттавио слышит:

— Здесь Лоренцо, монсеньор! Все в порядке, эти вastardos мертвы.

В этот момент аспект, висящий на груди ар Стрегона, наливается тяжестью, Оттавио невольно дергается вперед и вниз, с его головы исчезает шляпа, а переулок заполняет грохот нового выстрела и вонь сгоревшего черного пороха.

Оттавио оборачивается на вспышку, делает пару диких прыжков к противнику и наносит вертикальный удар лежащему на земле стрелку, буквально пригвождая его к земле.

Этот pezzo di merda только что чуть не убил его:

«Mille cazzi nel tuo culo!» ^[40]

Actum est

Тишина.

Вот теперь точно кончено.

Оттавио прислонился к стене и начал жадно глотать стылый осенний воздух. Легкие горели огнем, голова кружилась. Такие танцы уже явно не для его возраста. Похоже, он растянул мышцы на лодыжке во время своих прыжков. По шее текла теплая струйка крови, кажется, пуля, выпущенная стрелком, содрала кожу с головы.

— Лоренцо, засвети фонарь! И свяжи вон того, который еще булькает, хочу с ним поговорить.

Лоренцо, ругаясь вполголоса, зажег фонарь и наклонился сперва над двумя телами, лежащими ближе ко входу в переулок. Оценив качественно проломленные головы, шагнул к раненому дворянину.

— Эээ, монсеньор, этот тоже, кажись, кончается, совсем плохой уже.

Оттавио двинулся к слуге, по пути проверяя своих противников. Все мертвее дверных ручек. Нормально поработал.

Подойдя к кругу света, исходящего от светильника в руках слуги, он увидел последнего оставшегося в живых участника засады.

Молодой, лет двадцати, парень, у которого только начала расти нормальная борода. Лицо искажено, пальцы скребут землю. Изо рта свисают липкие нити зеленой слюны. Вот он судорожно дернулся, вытянулся и затих.

Оттавио наклонился к лицу bravo ^[41] и втянул ноздрями воздух. Изо рта убийцы пахло нечищенными зубами. И совсем немного горьким миндалем. Оттавио почесал в затылке — что-то слишком круто для обычной засады. Яд был явно не из дешевых, да и попытка отравиться, вместо того чтобы сдаться в плен, никак не сочеталась с обычным образом действий уличного наемного убийцы.

— Посвети на остальных, — потребовал он от Лоренцо. Тот немедленно отошел к двоим уложенным собственноручно злодеям, держа фонарь повыше.

Обычная городская рвань, за коппер готовая зарезать родную мать, а органы продать некромантам еще за один коппер. Оружие — дубинки, такие же, как у Лоренцо. Добротная дубовая палка, обмотанная на конце несколькими слоями кожи. Впрочем, на дубине Лоренцо поверх кожи еще приклепана железная цепь и круглая металлическая пластина для прикрытия кисти.

Трое вояк, сопровождающих убийцу, были интереснее. Ландскнехты. Из какой именно компании, было неясно, сигны на их одежде отсутствовали. Оттавио повезло, что никто из них не экипировал на дело кирасу. И не повезло, что молодой bravo решил воспользоваться услугами ландскнехтов. Теперь придется постоянно оглядываться, наемники всегда старались отомстить за гибель своих товарищей. К тому же, по мирному времени, они сидели на половинном жаловании и были не очень-то этим довольны, и часто ввязывались в потасовки или даже поножовщину, даже без всякого повода.

— Обыщи тела, — приказал Оттавио своему сопровождающему, — может, у них хоть деньги с собой есть. Забери пистолет вон того stronzo и заряды к нему. Ну, в общем, чего тебя учить, сам все знаешь. Я схожу за стражей.

— Может, ну ее, стражу эту. Соберем рыжье, да свалим отсюдова. Охота была вам, монсеньор, со свиньями ^[42] связываться…

Оттавио только головой покачал на эти речи. Лоренцо неисправим. Перед уходом он проверил коробку с зельями: она совершенно не пострадала. Повеселевший Оттавио, насвистывая новомодный мотивчик услышанной недавно в кабаке песенки, отправился обратно в Аптекарский ряд, искать патруль.

Тайная вечеря

Месяц назад, проведя в пути неделю, Оттавио на перекладных вернулся из владения Брюнне в имперский город ^[43] Эвинг, административный центр округа Вестгау. Оттавио проводил в Эвинге вот уже девятую зиму подряд. Сюда он перебрался из Вышеграда, едва получив звание Dominus habentis maleficа.