Выбор свободных - Энн Маккефри Страница 21

— Одурачить… но почему?

Девушка пыталась не выдать тревоги, и все же Зейнал почувствовал ее состояние — слишком хорошо изучил язык Тела своей подруги — и успокаивающе погладил Крис по голове.

— Он не хочет выполнять долг.

— Значит, он и есть тот родственник мужского пола, о котором ты говорил вчера?

Крис почувствовала, как от смеха затряслись плечи и заходила ходуном грудь Зейнала.

— Ленвек следующий, но его могут не выбрать. — Каттени развеселился еще больше. — У него есть подруга жизни и уже несколько ребенков, — добавил он.

— Детей, — машинально поправила Крис, — А у тебя нет? — услышала она свой вопрос — будто со стороны.

— Подруг жизни у избранных нет, а дети есть. У меня два мальчика. Слишком маленьких для избрания.

— Значит, если выберут Ленвека, нам не о чем беспокоиться?

— Он не сказал, когда должен явиться избранный. Если время ждет, то — может быть. Ему укажут, где искать в первую очередь.

Зейнал умолк, и Крис поняла, что он решает, продолжать или нет.

Каттени медленно погладил Крис по голове.

— Может… Ленвек установит над Ботаникой спутник получше.

— С большими возможностями?

Зейнал сказал:

— Да. Но даже на это потребуется время.

Каттени рассмеялся, однако тут же умолк.

— Надо действовать осторожно.

— Может, расскажем Митфорду?

Зейнал тряхнул головой.

— Не сейчас. У него достаточно проблем с… как ты их называла… шишками? Беверли, Скоттом, Растансилом?..

— Да, они все — шишки. Адмиралы, генералы… Маруччи служил полковником, наверное. Приглядись к Скотту.

Зейнал неожиданно весело взрыкнул:

— Я люблю хорошую драку.

— Ты имеешь в виду — убедить Скотта, что ты в порядке, хоть и каттени? Или подразумеваешь начало второй фазы, то есть добычу топлива для разведчика?

— Оба пункта. — Зейнал легонько сжал руку Крис. — Становится интересно.

— Не надо самодовольства, эмасси Зейнал.

— Я? Никогда. Этот мерзавец каттени следит за каждым своим шагом.

— Зейнал! Где ты такого понабрался?

— Я допустил ошибку?

Крис поняла, что ее дразнят, и рассмеялась.

— Я чертовски рада, что ты так много знаешь, особенно сейчас…

— Когда появились шишкоголовые.

Крис захихикала, потом прижалась лицом к его груди.

«Шишкоголовые»!.. Такое надо будет рассказать сержанту.

* * *

По настоянию Ленвека, который начинал раздражать Перизека и как командующего, и как отца, каттени прослушал запись и заново воспроизвел сообщение со спутника: взлет разведчика, внезапное изменение курса, нырок ко второй луне планеты, выход за пределы видимости.

— Но анализы показали, что голос не принадлежал Зейналу. Ни один из голосов. Что там с этой Арвонк?

— Записи Арвонк нет, она — всего лишь женщина, а не эмасси. Эту Арвонк использовали только потому, что Зейнал несколько раз выбирал ее для любовных утех.

— Больше каттени на планете нет. Кто еще мог ответить, если не экипаж другого разведчика?

— Земляне вполне могли выучить наш язык Перизек фыркнул.

— Но ведь они не знают, как работает передатчик!

— Зейнал мог показать им, — сквозь сжатые зубы бросил Ленвек.

Не слишком почтительно по отношению к отцу и старшему по званию, но он был абсолютно уверен, что Зейнал каким-то образом избежал пленения и сам взлетел с планеты на разведчике — а потом, по причинам, которые Ленвек не мог заподозрить в каттенийском эмасси, избранном для служения эоси, вернулся на планету.

У Зейнала не было возможности найти убежище в пространстве обитания каттени, потому что везде, куда бы он ни подался, его ожидали гонения.

В голове Ленвека отдавалось язвительное «Меня сбросили, я остаюсь». Какой смысл Зейналу возвращаться в колонию, какие бы там ни нашлись? Собирается ли он найти истинных владельцев планеты? Зачем ему разведчик? Чего вообще добивается брат?..

— Зейналу каким-то образом удалось войти в тесный контакт с земными диссидентами, — проговорил Ленвек, отчаянно пытаясь убедить отца. — Теперь у него есть корабль. Он явно что-то задумал.

Перизек отмахнулся от подобного предположения и встал.

— Будто ему это поможет.

— Господин, ради чести нашей семьи потребуйте установить на орбите второй спутник. Геосинхронного недостаточно, чтобы уследить за следующим шагом Зейнала.

— Следующим шагом?.. — Перизек уставился на сына с такой злобой, что тот едва не отшатнулся. — Твой следующий шаг ведет на Собор Эоси. Дальнейшая задержка невозможна. Ты понял меня?

— Может быть, эоси не окажутся такими слепцами, — горько сказал Ленвек.

Когда в руках отца вдруг появилась плеть, он сжался в ожидании удара. И все же упал на колени от боли.

Домой Ленвека отвела «подруга жизни».

Клерн не стала следовать протоколу, который требовал от провинившегося терпеть боль, и применила нервную блокаду. Потом она осталась рядом с Ленвеком, пока лекарство не подействовало.

Ей не следовало нарушать закон. Возможно, Клерн надеялась на последнюю ночь, но горькое негодование не покидало Ленвека. Он мог думать только о том, чего лишился из-за того, что в их роду избрали Зейнала…

Все удовольствия доставались именно Зейналу. Эоси предпочитают, чтобы их «подданные» имели богатый опыт, которым можно насладиться и воспользоваться при управлении покоренными видами. Ленвеку приходилось довольствоваться простой жизнью, возясь в родовых поместьях и получая гораздо меньше вознаграждений, чем Зейнал. Он даже воспитывал детей брата, потому что избранный не имеет права заводить подругу жизни. Единственная привилегия, которая имелась у Ленвека… А теперь Клерн придется оставить, потому что Зейнал сбежал.

В долгие часы одиночества каттени тешил себя мыслью о самоубийстве, но бесчестие лишит Клерн богатства и защиты, а сыновей — значительного наследства. Если бы от его смерти пострадал еще и отец, Ленвек вообще не стал бы раздумывать.

Ненависть к предателю Зейналу и четкое осознание свершившейся несправедливости не покинули его, даже когда они с Перизеком направились в громадный комплекс эоси. Ленвек черпал силы в семейной гордости, о глубине которой и не догадывался…

Вместе с ним вошли еще трое каттени в сопровождении отцов, и негодование вспыхнуло с новой силой. Их избрали, они пользовались теми же привилегиями, что и Зейнал… Однако гордости у эмасси не отнять, и Ленвек вошел, пропитанный ненавистью и жаждущий одного — поквитаться с Зейналом.