Чертаново - Олег Бондарев Страница 20

От столкновения двух био здание снова начало дрожать, словно сделано оно было не из бетона и кирпича, а из соломы.

– Это уже все, – спешно сказал Ермак, скосив глаза на боевую подругу. – Это переждать – и конец. Спускаемся и уходим.

Он говорил с таким жаром, точно пытался убедить не Василису, а самого себя. Хотя, наверное, отчасти так оно и было: несмотря на внешнюю сдержанность, черноволосый наемник тоже остро переживал нынешнюю ситуацию.

– Я понимаю, – ответила девушка.

Она отчего-то говорила шепотом – будто боялась, что любой не в меру громкий звук может послужить причиной обвала стен и пола. Мысль показалась Ермаку забавной, однако не успел он улыбнуться даже самым уголком рта, как вдруг сбоку послышался странный треск. Не понимая, что происходит, черноволосый наемник повернулся и с ужасом увидел, что кусок стены, находящийся справа от них с Василисой, медленно падает вниз. От неожиданности Ермак не смог с ходу оценить, завалится ли обломок кладки прямо на спутников или же разминется с ними, и потому лишь не мигая смотрел на приближающуюся смерть. Судя по тому, что Василиса не спешила вырывать руку и нырять в окно, она тоже находилась под впечатлением от увиденного.

Вот спутников накрыла темная тень, и Ермак зажмурился, мысленно готовясь к самому худшему…

Грохот, с которым обломок стены рухнул на пол, вызвал не меньший резонанс, чем прыжок Горыныча, когда он только-только перемахнул с головной башни «Спайдера» на бетонную плиту второго этажа. Выждав некоторое время, Ермак приоткрыл правый глаз.

Похоже, живой.

Чудом ли или по какому-то заранее предопределенному порядку событий, но обломок стены рухнул в метре от зажмурившихся хомо. Опустив голову, Ермак увидел, что один из кирпичей лежит в двух сантиметрах от его левой ноги.

«То есть даже в таких мелочах свезло…»

Повернув голову, черноволосый наемник уставился на Василису – цела ли? Не задело ее ни камнем, ни осколком? Почувствовав взгляд мужчины, Василиса робко посмотрела на него исподлобья. В глазах ее до сих пор плескался ужас.

Повинуясь сиюминутному порыву, Ермак притянул девушку к себе и сжал в объятиях. Она вздрогнула от неожиданности, но не отстранилась: сил и желания сопротивляться не было – напротив, внезапные объятия принесли какое-то странное, иррациональное успокоение. Стоя среди серо-рыжих облаков пыли, вдыхая зловоние и рискуя стать легкой добычей для какой-нибудь летучей твари, Василиса и Ермак чувствовали себя удивительно защищенными. Он снова слышал, как бьется сердце в ее груди, но теперь оно с каждой секундой стучало все реже.

Эту мимолетную идиллию нарушил шорох, который донесся со стороны, где нашел свою кончину «Спайдер». Встрепенувшись, Василиса и Ермак одновременно уставились на провал в полу. С неохотой выпустив девушку из объятий, черноволосый наемник потянулся к ружью…

Однако это оказался Горыныч: миг – и его голова снова взлетела над полом и уставилась на спутников красными глазами. Василиса сбоку облегченно выдохнула.

«А ведь стоит Громобою хоть на секунду потерять контроль, – мелькнуло у Ермака в голове, – и био запросто успеет превратить нас в дымящуюся горстку пепла».

От этой мысли внутри похолодело. В пылу сражения как-то позабылось, что Горыныч по факту относится к виду, люто ненавидящему все живое и признающее людей только в качестве пищи. Но теперь, когда угроза миновала, Ермак снова задумался об этой странной коллизии. Не опасно ли держать при себе столь кровожадную тварь? Или это вынужденная мера, без которой в современном мире не обойтись?

Вероятно, однозначного ответа на этот вопрос не было и быть не могло.

– Пойдемте отсюда, – предложил Ермак, нарушая затянувшуюся тишину. – Время не ждет.

Василиса кивнула и первой устремилась к «Раптору», услужливо подставляющему голову, чтобы помочь своим боевым товарищам спуститься вниз.

Новый порыв ветра взъерошил Ермаку волосы, и черноволосый наемник снова вдохнул трупный запах. Город как будто намекал: «Однажды и ты умрешь. Возможно, уже очень скоро».

«Может, и так, – подумал Ермак. – Но пока что побарахтаемся. Ради Глеба. Ради… Бо. Ради… Василисы».

Закинув ружье за плечо, черноволосый наемник пошел следом за спутницей.

* * *

На первый взгляд это был не особо примечательный дом – за исключением того, что в его куполовидной крыше было больше дыр, чем в ином решете. С высоты полета здание напоминало огромный дуршлаг, покрытый толстым слоем черной копоти.

Каждый крылан, родившийся и выросший в Чертанове, знал, что в этом доме ему всегда будут рады.

Если бы кому-то из непосвященных свезло заглянуть внутрь хотя бы одним глазком, этот кто-то наверняка поразился бы зрелищем, ему открывшимся – ведь там, в этом здании, царили небывалые для московской Зоны чистота и порядок. На полу – никакого строительного мусора, да что там – даже помета или темных следов от мочи видно не было. Обглоданные кости валялись вокруг на полкилометра окрест, но только не внутри. Это было обязательное, незыблемое правило, за нарушение которого хозяин дома мог покарать крайне жестко, вплоть до смерти.

При этом есть внутри разрешалось.

Крыланы занимали огромный зал с витиеватыми толстыми колоннами, которые подпирали купол крыши. Задними ногами уцепившись за металлические перекрытия и завернувшись в уродливые черные крылья, мутанты свисали с потолка, точно шишки с веток елей-мутантов. Это была ночная смена. Дневная же слонялась внизу – наводила порядок после пиршества, которое устроили отдыхающие на потолке собратья.

Один из крыланов, прижимая охапку костей к груди, поднял голову и замер с открытой пастью. Взгляд его был устремлен на дверной проем, за которым царил полумрак: летучие мутанты отлично видели в темноте.

– Отец… – повернувшись к братьям, благоговейным шепотом объявил этот ошарашенный крылан.

Он был очень молод и оттого боялся хозяина дома больше прочих: юный «летун» просто не мыслил себе существование за пределами стаи, а потому рьяно выполнял любые поручения, которые давал их вожак.

Один за другим мутанты поднимали головы и зачарованно наблюдали за тем, как лучший из них шествует по коридору в направлении главной залы своего «замка». Остроконечные локаторы улавливали звуки шагов и скрежет – это края крыльев скребли по бетонному полу, оставляя на нем бледные дорожки следов.

Свежие кости выскользнули из рук юного крылана и попадали на пол. Ахнув, молодой мутант плюхнулся на колени и принялся снова собирать останки тура, съеденного намедни. Крылан успел поднять три кости, когда тяжелый взгляд уперся ему в макушку.

Юный мутант замер. Он хорошо знал этот взор. Правда, прежде не испытывал его на себе так долго.

Страх внутри взорвался, точно граната, и осколки его разлетелись по всему телу, заставив беднягу оцепенеть. Внимание хозяина дома могло значить что угодно – от благословения до проклятия, от поощрения до публичного наказания.