Порвали парус - Юрий Никитин Страница 20

Мещерский сказал со вздохом:

- Совещание было на самом высоком уровне. Дело не в том, какое решение хотели вынести, у нас сгоряча ничего не делают, вопрос рассмотрели очень тщательно и со всех сторон, а за это время убедились, что все указывают пальцами на Моссад. Это хорошо, Моссаду сочувствуют, большинство в Европе и Штатах его действия оправдывает. Все-таки маленькая страна отчаянно борется с огромным арабским миром за существование, им можно действовать жестче, чем толерантной Европе…

- А мы Европа? – спросил Кремнев. – А как же особый путь?

- Особого нет даже у марсиан, - ответил Мещерский.

Мещерский начал рассказывать на каком этапе перестройки силовых структур мы сейчас, я слушал молча, даже не шевелился, чтобы не сбивать с мысли. Мещерский наконец умолк, вперил в меня вопрошающий взгляд.

Помедлив, я сказал медленно:

- Да, это интересно.

Он покачал головой.

- Всего лишь?.. Мы живем среди людей, Владимир Алексеевич, а не в мире химических формул. Да и в химии, думаю, иногда реакции протекают не так, как задумано. А люди есть люди.

- Отборные люди, - сказал я вежливо.

- Отборные, - подтвердил он. – Поднявшиеся по служебной лестнице достаточно высоко, где на каждом этапе многоэтажные тесты и проверки на адекватность. И то, бывает, заносит…

- И что эти отборные решили? – спросил я. – Да, капитан Волкова уже сказала, но мне, чтобы принять какое-то решение, нужно услышать и вас. Скажу честно, мне вовсе не хочется работать в организации, где от меня будет мало толку.

Он произнес суровым голосом:

- Ваше решение затопить судно с зараженными людьми рассматривалось долго на самом верху…

- С террористами, - уточнил я.

- Что?.. Ах да, конечно, в первую очередь они террористы…

- Разве это не главное?

- Они еще не считались террористами, - ответил он, - с точки зрения закона. Они могли, или кто-то из них мог передумать и прийти в полицию с повинной и все рассказать… И, говорю вам честно, это был не единственный аргумент против ваших самовольных действий. Были и повесомее… Но, повторяю, тщательнейший разбор склонил чащу весов на вашу сторону. К тому же вмешалась и третья сторона, вы догадываетесь о ком я… Они провели там на месте тщательный анализ того, что осталось от пожара и решили, что в данной ситуации вы поступили математически точно и верно. Что потребовало от вас мужества при таком решении и ответственности. Их доводы в вашу пользу послужили последней каплей, что перевесили чашу весов. Вы реабилитированы полностью.

Я покачал головой.

- Вот уж не думал, что помощь придет с той стороны… Хотя нет, вру. Думал о таком. Даже предполагал.

Бондаренко сказал с лицемерной улыбочкой:

- Вербуют.

- Госдеп не спит, - согласился Мещерский. – Спит и видит. Стараются вам понравиться.

- ЦРУ и так нравится, - ответил я, - а вот госдеп вроде нашей госдумы… И это все по тому разбирательству?

Бондаренко довольно гоготнул.

- Правильно, Владимир Алексеевич, требуйте орден!

- Мне нужны твердые и четкие заверения, - ответил я сдержанно, - что никто не будет влезать в мою работу. Ни руководить, ни контролировать. О результатах буду докладывать лично вам. Если сочтете мою работу… не совсем удовлетворительной, то либо отдел закроете, либо на мое место возьмете другого, а я вернусь в свой институт.

Мещерский вздохнул, как мне показалось, с облегчением.

- Тогда мы договорились. Именно это я и отстаивал.

- И… как?

Он сдержанно улыбнулся.

- Отстоял. Когда ситуация требует немедленных решений, любые коллегиальные совещания приведут к потере драгоценного времени. Это все поняли.

- Когда поступает сигнал о пожаре, - напомнил я, - команда пожарных выезжает немедленно. Не запрашивая разрешения у руководства.

- Ситуация точно такая, - согласился он. – Только масштабы шире. Потому принимаете решения единолично… однако и отвечаете лично. Уже не сошлетесь, что вам не то велели.

- Спасибо, - сказал я. – Я вам напринимаю! Ахнете.

- Это я и побаиваюсь, - ответил он без улыбки. – Я же знаю, самые страшные люди – люди с хорошо развитым интеллектом А из них просто ужасные – ученые.

- Интеллект, - признал я, - частенько говорит непривычные вещи. Для гуманитария позапрошлого века, а они все оттуда, наши истины вообще звучат чудовищно и аморально.

- А они не аморальны?

Я сдвинул плечами.

- Мораль, как и мода, к науке отношения не имеет. Но «морально – не морально» оказывает влияние на общество гораздо больше, чем «умно - не умно». Парадокс, верно?.. Аркадий Валентинович, вот распечатка ближайших вызовов… В основном, по Азии и Африке. Что в какой-то мере успокаивает, в Европе и США не так-то просто спрятать лабораторию или тайком мастерить атомную бомбу.

Он вздохнул.

- Надолго ли.

- Вы прямо в яблоко, - признал я. – Через два-три года эти лаборатории можно будет поместить на одном столе. А это значит, и в Европе смогут создать чуму, что уничтожит весь мир.

Мещерский, пока я говорил, прислушивался к чему-то, микрофон у него в ухе, наконец поднял на меня взгляд.

- К нам идет генерал Туранский. Он из Управления Военно-Космических сил.

- А что, - начал было я, но закончить не успел, дверь резко распахнулась, через порог ступил крепко сбитый мужчина в хорошо подогнанном мундире, массивный, но не рыхлый, с жестким выражением лица и квадратным подбородком.

Обменявшись рукопожатием с Мещерским и Бондаренко, вперил в меня острый и недружелюбный взгляд.

- Это и есть доктор Лавронов? Очень хорошо. В районе нашей базы в Сирии возникла внештатная ситуация. Вам придется срочно вылететь туда и пресечь…

Все умолкли, я ощутил себя на перекрестье взглядов. Раздраженный питекантроп во мне проснулся просто моментально и начал рваться наружу, но я удержал то, что называется внутренним голосом, хоть и с усилием, переспросил сдавленным голосом:

- Так уж сразу и пресечь? В смысле, тащить и не пущать?.. Что-то как-то мне такое не очень нравится.

В глазах Мещерского блеснул веселый огонек, Бондаренко замер почти по стойке «смирно», а генерал сказал резко:

- Приказ из самого Генерального Штаба! Такое вообще не обсуждается. Просто примите к сведению, а исполнить нужно быстро и четко.

Я коротко поклонился.

- Знаете что, генерал?

- Что? – спросил он с вызовом. – Что вы мне скажете, рядовой?

- Скажу, - ответил я, закипая, - скажу четко и откровенно: идите в жопу, генерал! Можете строевым шагом!.. С барабаном и песней! Песню можете выбрать самостоятельно, разрешаю.