Первый игрок - Антон Емельянов Страница 20

Спустя еще некоторое время — по моим прикидкам, около получаса — мы наконец-то остановились недалеко от края обрыва. Громко шумела вода, издавая низкий гул, периодически налетали порывы ветра, принося с собой крики чаек. Не в силах одолеть любопытство, я подошел к краю и аккуратно выглянул из-за толстого дерева, скрученного в причудливую спираль. Внизу расстилалась река, широкая и бурная. Чуть впереди она срывалась водопадом с обрыва и впадала в широченное озеро или даже море — сложно сказать наверняка. Вдалеке над горизонтом поднимались свинцовые тучи, сверкали зарницы. По-моему, я даже увидел косые полосы дождя. Мы были на большом расстоянии от непогоды, вполне вероятно, что до нас грозовой фронт мог даже и не дойти. Но именно сейчас это было настолько мощно и красиво, что я не сразу услышал, как Лысый вытащил кляп изо рта сидящего на земле пленника и начал с ним говорить.

— Пятый уровень, — с усмешкой говорил захваченный боевик. — Должен признать, ты хорошо справился, Игорек.

— Кто вы такие и что делаете в этом районе? — Лысый не обратил внимания на панибратство или же просто сделал вид, что ему все равно.

А наш пленник-то явно на взводе, не зная, чего ожидать от двух низкоуровневых персонажей, как-то сумевших его захватить. С другой стороны, похоже, он не оставляет надежду справиться с нами, так как ни одной попытки покончить с собой, чтобы воскреснуть среди своих и обо всем их предупредить, он до сих пор не сделал.

— Идем к точке выхода, — ответил пленник, проигнорировав первый вопрос Лысого.

— Ваш отряд один или вы действуете заодно с кем-то? — мой напарник задавал вопросы спокойно и даже как-то буднично.

— Ты всерьез думаешь, что я буду отвечать на твои вопросы? — этот тип, Бондаренко, даже негромко расхохотался. — Я признал, что ты обхитрил меня, но это все. Можешь меня пристрелить или отрезать голову, не знаю, что вы здесь практикуете.

— До этого дойдет, не переживай, — произнес Лысый, как мне показалось, с удовольствием.

— Можешь начинать, — отозвался пленник.

В ответ Лысый молча достал меч, примерился и молниеносным движением рубанул Бондаренко по левому плечу. Что-то противно хрустнуло, в стороны брызнула кровь, а пленник коротко вскрикнул. Я непроизвольно скривился: все-таки наполовину отрубленная рука, болтающаяся на остатках сухожилий — зрелище не из приятных.

— Сколько вас тут еще? — спросил Лысый, примериваясь мечом к другому плечу пленника.

У меня же тем временем мороз пошел по коже. События последних нескольких дней, казалось, смогли меня сделать черствее, чем раньше — однако, нет. Одно дело видеть, как кто-то гибнет от рук чудовищ, зная, что вскоре ты увидишь жертву целой и невредимой, или когда вы все оказались в ловушке странного типа, в реальность угроз которого так сложно поверить, и совсем другое — наблюдать за размеренными пытками. Кто же ты такой, Дэвид?

— Ты же понимаешь, что это бесполезно, — пленник держался, но было видно, что он с трудом терпит боль. — Я помучаюсь, но ничего тебе не скажу, а потом и вовсе воскресну на базе неподалеку отсюда.

Слово «неподалеку» заставило меня насторожиться. Если Бондаренко не врет, база чужаков расположена где-то рядом с нашей. А это в корне меняет дело.

— Васек, тюкни-ка его по ногам, — неожиданно обратился ко мне Лысый.

Я повернулся и недоверчиво посмотрел на него. «Тюкать» живого человека, сказать по правде, мне не очень хотелось. Удивительно: еще совсем недавно я живо представлял себе это — как сражаюсь с врагами и получаю опыт, но реальность внесла свои коррективы. Я понял, что ударить железной косой связанного противника будет трудно. Какие-никакие, но все же принципы у меня были.

— Давай-давай, не тормози, — поторопил Лысый.

— Да уж, Васек, не тормози, — неожиданно закивал Бондаренко. — Тюкни так, чтобы я скопытился и очнулся на базе. И когда я вас, подонков, найду, обещаю не разбивать твой камень. В отличие от твоего, — тут он с ненавистью повернулся к Лысому.

Вот тут мне действительно стало не по себе: пленник, похоже, говорил совершенно искренне. Я уже даже стал жалеть, что пошел с Лысым.

— Давай! — гаркнул Игорь-Дэвид.

Я размахнулся и ударил Бондаренко сначала по одной ноге, потом по другой, на автомате навесив на него ослабление. Тот взвыл от боли и обложил меня такими словами, что даже мой инструктор по вождению расстроился бы.

— Твари! — проскрежетал сквозь зубы пленный боевик и затем заорал: — Один у нас отряд, один! Идем к точке выхода!

— Все понятно, — сосредоточенно кивнул Игорь. — Пойдем, Вась.

Что понятно? Если они просто решили попробовать прорваться к выходу, зачем убивать? Или я просто чего-то не знаю.

— А он? — неожиданно севшим голосом уточнил я.

— А он пусть тут остается, — ответил Лысый. — Или ты хочешь его отпустить?

— Будь человеком, отправь ты меня на воскрешение! — крикнул пленник.

— Уходим! — скомандовал Лысый и, не дожидаясь моей реакции, побежал легкой трусцой в сторону, откуда мы недавно пришли.

Слегка замешкавшись, я двинулся вслед за ним, слыша позади себя ругательства и проклятья связанного Бондаренко. Почему я так и не решился убить его, даже зная, что он в ту же секунду оживет на своей базе? Наверное, потому что еще не был готов к такому. Или, что также вероятно, понимал, что так у нас будет фора по времени.

Внезапно пленник завопил так, что я даже обернулся. Сцена, которая передо мной открылась, заставила оторопеть от неожиданности: Бондаренко, крича от невыносимой боли в перебитых ногах и опираясь о дерево своей единственной оставшейся целой рукой, смог подняться в вертикальное положение, а потом резко оттолкнулся, буквально швырнув себя в сторону обрыва. Сломанные кости ног уже не смогли держать его вес и вырвались наружу, заставив пленника обмякнуть и потерять сознание, но дело уже было сделано — мертвое тело падало вниз.

Лысый, который тоже обернулся на вопль боевика, грязно выругался.