Война Купола - Сергей Коротков Страница 20

Я тогда еще верил, что непобедимая и несокрушимая российская армия быстренько прихлопнет всю эту нечисть, выметет грязь с улиц Энска. Как я ошибался…

– Мам, я все равно уйду! И ты меня не удержишь. Все, я сказал. Для начала продуктов и воды раздобуду. Тихо, мам, не обсуждается. Сообрази мне перекусить, я помоюсь и в путь. Точнее, в рейд.

Вскоре я уже крадучись выбирался из подъезда своей девятины, внимательно оглядывая округу. Мать, пускающая слезы и шепчущая молитвы, закрылась на все замки. И ее расстройство можно было понять.

Мимо меня, скуля, проковыляла собака на трех лапах, четвертая, красная от крови, висела соплей. Видать, и животному досталось от иноземных варваров. В конце двора визжала женщина. Не от насильника, а звала ребенка. Искала, металась, падала. И все звала и звала какого-то Диму. Сколько лет было этому Диме, неизвестно, но истерика женщины резала мои уши и сердце. Слушать это было невыносимо мучительно.

Помогать каждой встречной и поперечной я еще не был готов. Время утекало, вечер наседал сумерками. С одной стороны, предстоящая темнота автоматически становилась прекрасной маскировкой, с другой… Все равно я страшился некоторых вещей, из-за любого угла могли прилететь стрела или пуля, обрушиться булава или меч. Расслабляться никак нельзя. Ни на минуту. СКС в руках успокаивал лучше домашней кроватки и десятка стен, слух обострился, глаза стали оптическими прицелами. Все тело напружинилось, желваки играли, а руки твердо сжимали оружие.

Патруль фашистов я заметил первым. В смысле, раньше, чем он меня. Унтер-офицер с автоматом, а с ним двое солдат с винтовками типа «маузер». Причем один выполнял роль рефрижератора – сам толстый, как боров, жует за обе щеки что-то нахапанное в местном магазинчике, через плечо держит баул с награбленным добром. У всех немцев вороты чуть не до пупа расстегнуты, пилотки набекрень, рукава закатаны, сапоги приспущены. Этакие дембеля из вермахта, мать их за ногу!

Ну, я и не выдержал. А ведь мог и пропустить мимо. Сам не понял – то ли автомат понравился, всю жизнь мечтал о таком, читая книги про ВОВ, любя фильмы про ту войну, то ли гадов этих не мог пропустить в наш двор. Или и то, и другое сработало. Короче, прицелился и, затаив дыхание, как в тире, нажал спусковой. Еще и еще.

Унтер еще корчился в агонии, а толстяка вообще ранило в бедро. Но добивать их я не стал. Не знаю. Не мог или не хотел. Много позже я научусь это делать, а сейчас ножки подкашивались, да икота напала. Все же после двух десятков убитых врагов видеть смертельные конвульсии и слышать душераздирающие вопли попаданцев я еще не привык.

Поэтому быстро так обобрал троицу фрицев, согнулся под тяжестью оружия и боекомплектов. Застыв, минуту пялился в открытые стеклянные глаза солдата с простреленной головой, затем опомнился, плюнул в его мертвый оскал и побрел прочь. Позади еще долго стонал толстяк, пока его не услышали дикие кочевники, околачивающиеся недалеко. Больно подумать, что они устроили с ранеными гитлеровцами.

Одновременно таскать охапку стволов и при этом искать продукты для матери выглядело задачей сложной и глупой. Поэтому я припрятал между гаражами половину боекомплекта, СКС и ВПО-123, а с МП-38/40 и «Ягуаром» двинул к ближайшему мини-маркету. В дальнейшем пара этих стволов оказалась наиболее выгодным и удобным оружием в рейдах, а винтовки пришлось подарить друзьям.

Кругом валялись трупы, стояли почти нетронутые бесхозные автомобили, местами дымили ларьки или транспорт. Изредка проносилась машина, водитель которой торопился скрыться от преследователей. По сторонам иногда мелькали тени случайных прохожих, точнее, беглецов. Редкие горожане искали пути спасения от злобного врага, пытались найти безопасные места, а еще лучше добраться до своих квартир. Судный день выдался в Энске какой-то кровавый и мертвый. Что же принесет неделя, сложно было представить.

В одном из мини-маркетов я смог затариться продуктами и водой. Набрал только самое необходимое и питательное, а не то, что вкусно и малоэффективно: пять булок пока еще нечерствого хлеба, коробку шоколада, полуфабрикаты, сервелат, сало, макароны, рис, воду. Когда попытался водрузить на себя все это, понял, что не донесу – либо убьют меня, поймав на занятости, либо сам сдохну от тяжести груза. Нужны были колеса.

Машин в округе оказалось множество. И уже ничейных. Пока выбрал кроссовер «Тойота», но мозг бурила одна мысль – найти авто побольше и сильнее. Танк, а не легковушку. Желательно джип типа «Хаммер». На таком разъезжать по городу можно денно и нощно, не боясь проткнуть колесо, сбить роту солдатни противника или схлопотать стрелу с картечью. Но это все позже. Сначала мама и хавчик.

Погрузив все в «Тойоту» и оттащив давно пронзенного стрелой водителя в сторонку, я воспользовался его ключом от зажигания и вскоре доставил груз к своему подъезду. Правда, из подворотни по мне шмальнул одиночка-француз, но его заряд разбил боковое стекло позади водительского места и не причинил мне вреда. Пришлось остановиться и отомстить обидчику, за одним испытав немецкую «игрушку».

МП-38/40 на удивление оказался в бою машинкой легкой, почти миниатюрной и аккуратно стреляющей. Но, блин, с неопытности пришлось всадить в кирасира половину магазина, пока тот не уснул вечным сном.

Подрулив прямо к скамейке у входа в дом, я осторожно выполз с сиденья наружу, осмотрелся, боясь снова оказаться под прицелом нечаянного гостя. Тихо и пусто вокруг. Тьма вечера опустилась на город, заволакивая все дворы и улицы. Свет в квартирах и на фонарях отсутствовал, поэтому наступающая ночь казалась более зловещей и черной, чем раньше, в мирное время. Мелькнула мысль добраться до энской электростанции и выяснить, в чем дело. Почему нет электроэнергии. Вполне возможно, что попаданцы «поработали» и там, вырубив подстанцию и обесточив город. Только зачем им это было нужно, я не понимал. Да и вряд ли дикие и тупые кочевники могли додуматься накосячить со сложным оборудованием. Как и тевтонцы, и наполеоновцы. Размышлять о том, что более умные фрицы уничтожили электростанцию, совсем не хотелось.

Перетаскав почти все продукты в квартиру на пятом этаже, при возвращении за последней партией пришлось схлестнуться с незваным татарином. В прямом смысле слова. Кочевник орудовал в открытой машине, мохнатый зад торчал наружу, незнакомый диалект степного воина и его вид сразу дали понять, кто покусился на мой хабар.

– Это мое! Ты понял, сволочь? – с этими словами, сказанными на одном дыхании достаточно спокойно и ровно (автомат в руках все же внушал о-очень много доверия), я дождался, пока противник вылезет и развернется, оценит ситуацию и похлопает своими раскосыми глазенками на чумазом лице. А уж потом пнул его между ног. Кроссовкой и прямо туда! Видимо, это очень болезненно, потому что ордынец закатил глаза на горько-кислой гримасе и, схватившись за больное место, загнулся возле автомобиля. И чего-то уже не лыбился и не напевал азиатский мотив монгольской песенки.

Жаль патроны тратить на это чудо! И громыхать во дворе из ствола тоже не хотелось. Поэтому от души, как заядлый бомбардир футбольной команды, я саданул пенальти. Отключка на полчаса обеспечена. Можно идти и заниматься своими делами дальше. Но тут слух уловил детский голос. Призыв о помощи. И ноги уже сами несли тело в соседний подъезд.