Товарищ "Маузер". Братья по оружию из будущего - Юрий Валин Страница 20

Катя с интересом рассмотрела деньги. Царские, советские, петлюровские, кубанские, керенские – прямо бонистическая коллекция. На экране компьютера банкноты выглядели как-то иначе. Катя брезгливо осмотрела банкноты с трезубцем. С украинскими самостийниками девушке довелось познакомиться летом 41-го года в Львове, с тех пор товарищ старший сержант всех бандеровцев, а заодно и петлюровцев с мазеповцами, на дух не выносила.

Из дома донесся придушенный вопль. Угу – шел допрос с пристрастием. Надо бы потише беседовать.

Неприличных звуков больше не слышалось. Катя посмотрела на трофейные часы – четверть третьего. По какому времени, непонятно. Тут вроде каждая власть стрелки по своему переводит, и детали сего идеологического противостояния Катя уточнить не успела.

Из дома выглянул Виктор Михайлович:

– Ну, как, тихо?

– Пока – да. Ты хоть число сегодняшнее уточнил?

– Число правильное. Тут мы не ошиблись. Только вот агента нашего – того. В погребе он, и пытаться реанимировать беднягу поздновато. Засада здесь с ночи сидит. Кого конкретно ждут, топтуны не знали. Они вообще сами на нелегальном. Ты, моя дорогая, кто такие «сечевики», случайно не знаешь? Это петлюровцы, что ли?

– Почти. Но у них вроде главным гетман Скоропадский, и они с Петлюрой гавкаются, хотя тоже за всемирную приватизацию усих запасов сала и великую неделимую Украину от Житомира до самых Пятихаток. Ну, это если в очень общих чертах.

– Политика, – майор задумчиво вытер руки об изжеванные брюки. – Что-то я не пойму, они вроде не нас ждали. Где-то прокололся наш связной. Ладно, попозже разберемся.

– Уходим?

– Вот еще! Пока кроме легкого морального удовлетворения мы ничего не получили. Где наше законное имущество? Придется пошарить. Только сначала слегка приберемся.

Он склонился к трупу, Катя ухватила покойного за вторую руку, и тело отволокли в сарай.

– Мертвецов ты не боишься, про гетмана знаешь, – бодро расточал комплименты Виктор Михайлович. – Катенька, я начинаю испытывать глубокое личное чувство. Я, между прочим, холост.

– Идите на фиг, товарищ майор, – в сырости сарая Катя присела и задумчиво потрогала покойного за ногу. – А сапоги-то – почти мой размер.

– С ума сошла! – ужаснулся Виктор Михайлович. – Куда ты в таких говнодавах? Мы люди приличные и выглядеть должны соответственно. Здесь же не Советская власть, чтобы безлошадным происхождением щеголять.

– Витюш, мало того, что ваш костюмер мне жутко неудобные туфли всучил, так на левой ремешок уже лопнул. Переодеться нужно срочно. Ты на себя посмотри.

– Спокойствие, только спокойствие. Тот жовто-блакитный [8]клялся, что ничего, кроме двух «стволов», они в хате не нашли. Должны сохраниться тайники с нашим имуществом. Как здесь принято говорить – пошукаем.

«Шукать» майор умел. Он неторопливо и вроде бы бесцельно передвигался по комнатам, Катя сидела у окна, из-за занавески приглядывала за улицей. Виктор Михайлович прогуливался и вполголоса болтал:

– Катюша, а вы знаете, что в нашей несчастливой отчизне существует целая культура устройства тайников и кладов. Забавная такая наука. Например, адвокат никогда не будет устраивать «дубок» в водосточной трубе, а нормальный мокрушник принципиально не делает нычку в холодильнике…

Катя изредка отпускала глубокомысленные «угу» и «ага». Майор принадлежал к тем людям, которым пустой треп помогает сосредоточиться. Виктор Михайлович тоже нервничал, это угадывалось по излишне длинным фразам. Конечно, сидеть на проваленной явке в компании с двумя «жмуриками» занятие малопочтенное и непродуктивное. Операция, задуманная так нестандартно для обычных действий в системах «кальки», не успев начаться, оказалась под угрозой срыва. Надо думать, сейчас майор напряженно размышлял о первопричинах неприятностей, в которые попала группа. Впрочем, размышления не мешали продолжать обыск. Результаты имелись – майор уже отыскал верхнюю одежду и конверт с фальшивыми документами. Теперь Виктор Михайлович, продолжая болтать, трудолюбиво отдирал наличник от дверного косяка.

– Ну вот, – кладоискатель вытер взмокшую лысину и принялся раскладывать на столе увесистые свертки. – Это мэне, это опять мэне, это – тэбе.

– И что это такое? Сувенирная зажигалка? – Катя содрала бечевку и пергамент и развернула маленький пистолетик. – Что с этим делать? На золотую цепочку пристегнуть и кулоном на шею повесить?

– А ты что, «357-й» «Дезерт Игл» хотела? Поручили человеку оружие для юной дамы раздобыть, он и расстарался. Смотри, какие накладочки симпатичные, перламутровые. Роскошь, а не оружие, – майор проверил и со щелчком загнал обратно в рукоять обойму доставшегося ему «кольта» «М1911». Принялся осматривать запасные обоймы.

– Может, поменяемся, раз тебе перламутр приглянулся? – безнадежно предложила Катя, разглядывая свой крошечный «Клеман».

– Ну, девушке положено благоговеть перед крупными предметами мужского рода. Но совсем не обязательно предметом культа должны быть именно пистолеты.

– Пошленько, – поморщилась Катя. – Как я понимаю, второй обоймы мне вообще не полагается?

– Ты что, продолжительный огневой контакт с использованием этой царь-пушки вознамерилась вести? – майор вскинул реденькие брови. – Не глупи. Мы тихие и мирные. «Наганы» протрем и здесь бросим.

– Зачем бросать? Неужели за нами по городу с дактилоскопическими уликами гоняться будут?

– Хрен их знает. Странно все складывается. Но «наганы» мы все равно не возьмем. Для скрытого ношения оружие неподходящее, цепляется за одежду как тройник шведской блесны. К тому же, если нас с таким арсеналом накроют, сразу к стенке поставят, как шпионов и злостных террористо-бомбистов. А так, если повезет, еще в камере отдохнем, лишний денек выгадаем.

– Мы что, рассматриваем возможность сдачи в плен?

– Мы все рассматриваем. Видишь ли, Катенька, задание должно быть выполнено в любом случае. Ибо важно оно беспредельно. Я тебе без дураков говорю, и вовсе не для поднятия боевого духа. Осознала?

– Осознала. Окончательно вы, товарищ майор, меня заинтриговали. Я так и буду ощупью за вами таскаться? Может, хоть краешек тайны мадридского двора приоткроете?

– С радостью! С готовностью! Только чуть позже, когда отсюда уберемся. Пока вот ознакомься, – Виктор Михайлович сунул напарнице паспорт.

– Екатерина Яковлевна Охрипкова, 1899 года рождения, из мещан, проживает Москва, 1-й Бабьегородский переулок, дом 5. Ой, что-то я катастрофически постарела.

– Это временно. Извини. С происхождением тоже накладочка вышла, – согласился Виктор Михайлович, встряхивая одежду. – С такими колдовскими глазами – бесспорно из дворян. Княжна, эта, хм, баронесса.

– Уймитесь, товарищ майор. Для меня только плащ отыскался?