Сага о Кае Безумце - Наталья Бутырская Страница 20

Сакравор сдюжил. Не рванул с криками, не потерял человеческий разум. Только стена его воли, которая сдерживала силу одиннадцати рун, будто бы прохудилась. И струйки силы, что просачивались сквозь эту стену, не сшибали с ног, но заставляли нас ежиться от леденящего страха, от чувства неминуемой опасности. Словно вот-вот в нас полетят стрелы либо набросится дикий зверь. Видарссон издал странный горловой звук и выбежал наружу. Я же высвободил толику своей силы, чтобы подавить неприятные ощущения.

Из-за ширмы за троном конунга выдвинулась тощая длинная тень. То ли от ее вида, то ли от саквавора меня пробрала дрожь. Даже за шумом голосов я расслышал металлическое звякание. Тень подошла к конунгу и попала в круг света. Это оказался худой высокий мужчина с седыми косами, в которые были вплетены костяные фигурки. Он наклонился к Рагнвальду и что-то прошептал тому на ухо. Я сразу понял, что это жрец Мамира. Занятно, сколько пальцев обрублено у человека, к которому прислушивается сам конунг?

У него не было правой кисти! К обрубку на короткой цепи подвешена граненая гирька. Она-то и позванивала.

Жрец обвел глазами зал. Его взгляд мимолетно прошел и по мне. Будто плетью ожег. Я невольно потер правую щеку.

Наконец собрались и расселись все, кому положено было сидеть в зале. Вперед выступил малахольный двурунный, такого бы даже Ингрид в два счета уложила на лопатки, развернул белое полотно и провозгласил:

— Ярл Сигарр против ярла Хрейна. И ярл Хрейн против заплечного ярла Сигарра, хельта Эрна.

Альрик негромко выругался.

Тщедушный посмотрел на конунга.

— Господин, зачитать ли прошлое дело и решение по нему?

Рагнвальд кивнул.

— В месяц бога-земледельца Фольси прибыл в Хандельсби ярл Сигарр, сын ярла Сигвальди Добряка. Воззвал он к конунгу о справедливом разрешении его спора с ярлом Хрейном насчет острова Энслиг. Десять лет тому назад ярл Сигвальди построил там поместье и распахал поля. Но после смерти ярла Сигвальди ярл Хрейн захотел получить остров себе, напал на поместье и убил старшего брата ярла Сигарра. Так как ярл Сигвальди и его дети владели островом меньше двадцати лет, земля не считалась родовой. Потому конунг Рагнвальд присудил решить дело сражением. Кто из двух ярлов за сутки сумеет захватить поместье на острове Энслиг и удержать его до рассвета, тому и владеть землей.

Я ущипнул себя за бедро, чтобы не уснуть. Как только этот мозгляк сумел все это запомнить? И почему он не отрывает глаз от полотна перед собой?

— Для справедливого боя конунг Рагнвальд направил двух наблюдателей: славных хельтов Арвида Змеедышащего и Стига Мокрые Штаны. Оба они сказали, что сражение велось честно, без темной магии и низкого коварства, оба ярла были среди своих людей и рисковали жизнями наравне с остальными. Победил ярл Сигарр, о чем были уведомлены оба ярла. Остров Энслиг с месяца бога Хунора этого года отныне записан как земля ярла Сигарра и его наследников. Иными словами, — зануда поднял-таки голову и, глядя на ярла Хрейна, пояснил, — даже после смерти ярла Сигарра остров Энслиг не перейдет в иные владения.

Вот это уже мне было понятно. Да и любому дураку тоже. И у Хрейна на его жирной морде так и отражалось огромное разочарование. Еще бы, провернул такую хитрую штуку, рисковал сыном, потом даже потерял его, а остров так и не получил.

— Кто будет говорить за ярла Сигарра? — спросил тщедушный.

Альрик медленно поднялся, снял плащ, поклонился конунгу. От очага так и пыхало жаром, тело под волчьей шкурой пропиталось потом и жутко чесалось, но хёвдинг запретил снимать плащи. Сказал, в них мы выглядим взросло и внушительно, а не как орава мальчишек, сбежавших от родителей на рыбалку.

— Я хёвдинг Альрик, известный под прозвищем Беззащитный, вожак сноульверов.

Вожак снежных волков. Красиво сказал.

— Я познакомился с ярлом Сигарром, когда нанимался к нему на битву ради острова Энслига.

— В чем твоя жалоба?

— Ярл Сигарр спустя два дня после моего отбытия умер от яда. Ярл Хрейн, проиграв в сражении, решил получить желаемое нечестным низким способом. Он не вызвал на бой ярла Сигарра, так как испугался гнева конунга, но отравил его, как распоследний выпоротый трэль, затаивший обиду на хозяина.

Люди в зале зашумели, их тоже возмутил столь подлый поступок.

— Ярл Хрейн. Как ответишь ты на обвинение Альрика?

Хрейн встал, поправил на себе цепь. Серебряную, правда, но вполне дорогую.

— Я Хрейн, ярл и воин! — сурово начал он. — Я защищаю свои земли, кормлю людей и честно соблюдаю традиции и законы конунга. Уже сотни лет наш уклад справедлив и правилен: сильные и достойные правят, а слабые остаются рабами. Я силен, я мудр, я честно и справедливо правлю своими землями! Долгие годы мы мирно соседствовали с Сёльвхусом, и не возникали меж нами распри и споры. Но всё изменилось с тех пор, как Сигарр стал ярлом. Он всегда был слаб, болел. Бездна отметила его с самого рождения. Он голословно обвинял меня в смерти брата, он без доказательств обвинял меня в угоне скота и грабительских набегах. А когда у нас возник спор из-за острова, он не пришёл ко мне с лозами и не предложил решить спор, как мужчина и воин. Нет, он отказал и трусливо умчался в Хандельсби просить не справедливости, но защиты у конунга.

Толстяк перевел дух и также напористо продолжил:

— Конунг справедлив, и он дал нам честный способ разрешить эту тяжбу. Сигарр же змеиной хитростью смог победить. Конечно, я был недоволен, но со стороны эта победа казалась честной. Но потом, потом Сигарр умер. Он долго болел, всю жизнь, и умер как жалкий раб, а в его смерти обвинили меня, хоть я об этом ни сном ни духом. Эрн! — воскликнул Хрейн. — Эрн всегда ненавидел меня. Он решил убить всех, будто не человек он, не хускарл, а тварь. Измененный! Он ведь не к конунгу поплыл за судом, а в мои земли, прошёлся по ним топором и огнем. Убил моего сына! А теперь приплыл сюда со своими наемниками и обвинил меня в отравлении своего хозяина. Словно цепной пёс, что брешет на всех подряд. Я верю в честность и мудрость конунга и уповаю на его справедливость!

Из толпы послышался грубый мужской голос:

— Я Стиг Мокрые Штаны, смотрел за ярлом Сигарром. Не было там никакой змеиной хитрости. Нанятые хирдманы сражались честно, не щадя живота своего. Но победил ярл Сигарр благодаря своим людям и вот этому сакравору в особенности. Прямо на поле боя он получил десятую руну.

Впервые с начала спора заговорил сам Рагнвальд Беспечный:

— Значит, ты, Альрик Беззащитный, говоришь, что это ярл Хрейн отравил ярла Сигарра. У тебя есть свидетели? Ты поймал отравителя? Или ярл Хрейн случайно оставил свой герб в доме?

Я стоял и обливался потом. Конунгов сынок же зябко поежился и поплотнее завернулся в шкуру. Вот же урод… Лучше еще раз в зимнем фьорде искупаться, чем вот так жариться на виду у всех.

— Сам знаешь, конунг, почему в наших землях не любят отравителей. Потому что меч, копье и лук оставляют честные раны. Потому что убийцу всегда видно. Лучше встретить смерть от железа, чем от подлого яда! Ведь от железа ты можешь отбиться, можешь встретить его лицом к лицу. А яд действует исподтишка, и кто его подсыпал, остается в тени.