Последний реанорец. Том IV - Вел Павлов Страница 20

— О чем говорит ваша светлость? — с лёгкой паникой в глазах тихо вопросил Осокин, крепко от напряжения сжав бокал в руке.

— Ну, хорошо, — с тёплой улыбкой и глубоко вдохнув, отозвался советник, медленно поднимаясь со стула. — Кровь так кровь. Ты сам этого захотел. Я буду в своем праве. Жди моих ребятушек или Трубецкого в гости.

И также неспешно обернувшись, Потёмкин зашагал в самую тёмную часть кабинета. Мрак уже начал медленно поглощать мужчину, начиная с ног, но уже в следующий миг до его ушей донесся сдавленный голос князя:

— Ваша светлость, постойте… — мужчина всего на миг прикрыл глаза, словно собирался с силами, но уже через секунду протяжно выдохнув, тот сдался. — Да. Это Настя заказала Захара хунхузам.

Но Потёмкин даже не замедлил свой шаг, и тьма всё также продолжала поглощать пожилого князя.

— Я не знал!!! — вдруг выкрикнул истошно Осокин, прожигая взглядом спину старика. — Не знал, что это она убила Захара и Трубецкую! Как вы это поняли?!

Действительный тайный советник уже почти весь скрылся во тьме, но стоило Владимиру закончить свои возгласы, как его собеседник медленно остановился и размеренным шагом вернулся обратно к стулу.

— Плохо, Володенька, очень плохо, — тихо отчеканил светлый князь, вновь присев на своё место. — В роду творится черти что! В частности твои бабы позволяют себе всё, что только заблагорассудится. Выкладывай, давай! И поживее! Я внимательно слушаю.

— Я не хотел его смерти, а уж гибели Трубецкой и подавно, — тихо проговорил Осокин, подняв взгляд на Александра. — Живой Захар был мне нужнее.

— Володенька, мне плевать на твои истинные и не очень чувства, — тихо отрубил светлый князь. — Мы с тобой не в церкви. Захочешь покаяться, запишешься на личную аудиенцию к нашему всемилостивейшему патриарху церковному. У меня другая работа и я по другой части. А теперь говори всё, что знаешь.

Всего на несколько мгновений возникла тишина, но устало выдохнув, Осокин неспеша заговорил:

— Первое нападение хунхузов было спланировано Анастасией, но тогда служба безопасности сработала оперативно, и я пресёк её намерения. Контракт за голову Лазарева был отозван, а её я посадил под домашний арест. Обо всём, что произошло дальше, вы должны быть в курсе, жандармы ведь были рядом с ним. Тут мне нечего добавить, — заключил тихо Владимир.

— Как твоя жена с ними связалась? — сухо вопросил Потёмкин.

— Думаю, вы и сами знаете как, ваша светлость, — усмехнулся невольно князь. — Связаться с ними может любой, только не с каждым они будут работать. А с тем учётом, что ваш третий тайный отдел ведет полноценную войну на их истребление, то по слухам они тщательно всё перепроверяют и берутся лишь за самые жирные и выгодные контракты.

— Хитрые и вёрткие сукины дети! Еще одна заноза в моей заднице, — ругнулся невольно советник, не обращая внимания на гримасы Осокина, но почти сразу тот поднял взгляд на своего собеседника. — Дальше давай!

— Более я ничего не знаю, — скорчив недовольно лицо, сознался Владимир. Ведь подобные слова любому главе рода даются с трудом. — Что она теперь натворила?

— Надо же, а ведь и вправду не знаешь, — хохотнул без какого-либо веселья старик. — И не лжешь. Хреновый из тебя хозяин дома! — цепким взглядом осматривая князя, припечатал советник с ухмыляющимся видом. — Так слушай же, Володенька. Твоя треклятая жёнушка или её поверенный посчитали себя самыми умными и где-то непонятным мне пока каким-то образом смогли раздобыть артефакт Распутина. К тому же на месте нападения мои умельцы обнаружили слепки его затёртой ауры. И два дня назад мы нашли сопоставления в твоем особняке. Скажи у тебя много магов тьмы на службе, которые имеют доступ в личные покои твоей жены? Ты не смотри на меня пришибленным взглядом! — грубо осёк старик Осокина. — Таланты везде найдутся. Даже в третьем отделе. Так что, мне продолжать? Или сам обо всём догадаешься? Или ты думаешь, Заболоцкий под луной прогуливался рядом в тот день на приёме? В списках приглашенных его не было. С вами его тоже не было. Но я уже знаю того, кто обрадуется такой ценной информации.

И чем больше говорил светлый князь, тем бледнее становилось лицо его слушателя. Ведь крыть попросту было нечем.

— Трубецкой ничего не знает? — хрипло выдавил из себя Владимир с потаённой тревогой.

— Володенька, ты меня за идиота держишь? — зло прищурился Потёмкин. — Или может, ты Всеволода за идиота держишь? Может, это так на тебя твоя жена влияет? Или ты считаешь, что нам здесь под носом война двух боярских родов нужна? Твоя супруга наворотила столько дел, а теперь расхлёбывать их мне. Нападение на столпа. Хранение и использование распутинского артефакта. Затем еще нападение на того же столпа и боярышню, что привело обоих к смерти. И что же будет с тобой и твоим родом после всего, как считаешь? И как ты думаешь, что за это грозит Настасье? Плаха? Виселица? Каторга? Или пожизненные застенки в казематах централа? Выбор большой, как видишь, — не унимался советник, а голос его сейчас сочился такой тьмой и холодом, что проняло даже самого Владимира. — Сейчас тебя спасает лишь то, что ты полный глупец, у тебя есть огромное влияние, то, что ты глава рода и то, что императору в данный момент не нужны такие разборки. Ведь подковёрных игр ему хватает и без вас. Будь другие обстоятельства, он отдал бы тебя Трубецкому, но сейчас это чревато. Время сейчас неспокойное. Слишком много непредвиденных проблем и различных треволнений. Тебе ясно?