Последние узы смерти - Брайан Стейвли Страница 20

Гвенна обернулась к нему:

– Может быть, это похоже на правду, но что ты здесь находишь разумного?

– Подумай хорошенько, Гвенна. Поставь себя на место одного из крыльев на Островах. Ты знаешь: враг прошел ту же подготовку, что и ты. Ты знаешь, что у него, как и у тебя, есть птицы. Ты знаешь, что у него, как и у тебя, оружия и взрывчатки хватит на штурм небольшого города…

– И что враг на это готов, – ровным голосом добавила Анник. – Это важно.

Талал кивнул:

– Ты знаешь, что они готовы напасть, потому что сама на их месте поступила бы так же.

– Готова, – возразила Гвенна, – не значит нападу. Эти люди всю жизнь прожили на одном острове, сражались на одной стороне. Дали бы себе труд поговорить вечерок, нашли бы выход.

– Опасно, – заметила Анник. – Если ты готовишься к переговорам, а другой к бою, ты побежден.

– Побежден, – сказала, как плюнула, Гвенна, – это когда уничтожено все крыло, поцелуй его Кент.

– Верно, но для переговоров нужно доверие. – Талал покачал головой. – Гнездо нас многому научило, но доверию отводилось маловато места в программе.

Гвенна выругалась, повернулась к Кадену и повторила:

– Вот дерьмо!

Если Кадена и заботила судьба Гнезда, по нему это было не заметно.

– В конечном счете, – помолчав немного, заговорил он, – все сложилось для нас удачно.

– Удачно? – зарычала Гвенна. – Что тут удачного, сукин ты сын?

– Я сожалею о ваших друзьях, – ответил Каден, – о гибели ваших знакомых, но если бы ил Торнье достались кеттрал, уцелевшие и верные ему крылья, нам конец. Мы бы против него не выстояли.

– Не знаю, так ли это плохо, – огрызнулась Гвенна. – Не питаю любви к кенарангу, но по всему, что мы слышали в пути, с этой твоей республики проку еще меньше, чем с имперской задницы Адер. Та вместе с ил Торньей хоть сдерживают Кентом драных ургулов.

Каден сдвинул брови:

– Ургулы – не единственная угроза. И даже не главная.

– Просто ты не бывал у них в плену. – Гвенна ткнула в него пальцем. – А мы не одну неделю проторчали в их лагере. Длинный Кулак, дери его Ананшаэль, заставлял нас с Анник участвовать в его мерзотных ритуалах.

Она покачала головой, не находя слов для идиотской глупости Кадена.

– Ты, может, не понимаешь, – выдавила она наконец. – Взгромоздился на трон и не видишь…

– Нетесаный трон теперь пустует, – перебил он, – а я уже не император.

– Как удобно! А будь ты императором, мог бы знать, что с ними Балендин. – Гвенна вздернула бровь. – Припоминаешь Балендина?

– Эмоциональный лич, – кивнул Каден. – Кеттрал.

– Да, хотя теперь бывший. Мерзавец перекинулся к ургулам.

– До нас доходили слухи об одном из заместителей Длинного Кулака. О личе. Но надежных сведений не было.

– Так вот тебе надежные: Длинный Кулак – опасный чокнутый ублюдок, а Балендин – хорошо если не хуже его. И по мере того как легенды о нем расходятся все шире, он набирает силу… – Гвенна махнула Талалу. – Объясни ему.

Талал внимательно посмотрел на Кадена:

– Ты знаешь, что Балендин – эмоциональный лич. Он черпает силу из чувств людей, особенно если эти чувства направлены на него и люди находятся поблизости.

– Я не забыл Костистые горы, – снова кивнул Каден.

– Только в Костистых горах нас, из кого он высасывал силу, была горстка, – угрюмо добавил Талал. – А теперь у него сотни и тысячи. Легенда разрастается с каждым днем и дает ему силу. Если он прорвет северный фронт, станет еще хуже. Пока дойдет до Аннура, он сравняется могуществом с Аримом Гуа, с величайшим из атмани. Если не превзойдет его.

– И это, – перебила Гвенна, – угроза, которую ты называешь меньшей, чем ил Торнья, в одиночку сдерживающий сейчас тех ублюдков.

– Я не знал… – заговорил Каден и замолчал.

В его пылающих глазах, в непроницаемой манере держаться проступило что-то новое. Гвенна пыталась понять, что видит. Гнев? Страх? Она не успела подобрать слово, а все уже прошло.

– Так почему же ты считаешь такими опасными свою сестру и ее генерала? – наседала Гвенна.

– Может, они и не так опасны, – тихо признал Каден, – в сравнении с описанной тобой угрозой.

Гвенна настороженно всматривалась в лицо Кадена. Она требовала от него закрыть глаза на убийство отца, на ревность к похитившей его трон сестре. Это немало. Ей представлялось, что убеждать его придется не один час, если в таком вообще возможно убедить. А он в мгновение ока принял и усвоил новые обстоятельства.

– И все же ты не оказываешься от войны с Адер. – Она покачала головой.

– На самом деле отказываюсь.

– В каком смысле?

– В таком, что совет предложил ей перемирие. Не просто перемирие – мирный договор. Конец военным действиям. Ей возвращают Нетесаный трон со всеми титулами и почестями, а за советом остается законодательная власть.

– То есть вы будете принимать законы, а она – следить за их исполнением?

Каден кивнул.

– Ничего не выйдет, – бросила от дверей Анник, не потрудившись оглянуться.

– Почему нет? – обратился к ней Каден.

– Тот, у кого власть, уничтожит того, у кого власти нет.

– Соглашение предусматривает разделение властей.

– Разделение властей! – фыркнула Гвенна. – Звучит многообещающе.

– Только что ты сама меня уговаривала помириться с Адер и ил Торньей.

– Я имела в виду соглашение, которое продержалось бы дольше недели.

Каден не стал отвечать. Ей показалось, что он очень долго рассматривает ее через стол. Гвенна выдержала его взгляд, отринув искушение заполнить пустоту словами. Если он умеет держать паузу, так и она не хуже.

– Зачем вы вернулись? – спросил он наконец. – В Аннур.

– Узнать, что на самом деле происходит. – Помолчав, Гвенна договорила: – И проверить, нет ли здесь Валина – вдруг бы он как-то уцелел.

– А теперь, когда вы знаете, что происходит, – тихо спросил Каден, – и убедились, что Валина нет в живых, что будете делать?

Он ничем не показал, что его заботит смерть брата.

Гвенна обернулась через плечо на Анник, на миг перехватила взгляд Талала и снова повернулась к Кадену.

– Это мне нужно обсудить с крылом.

– А если я дам вам судно для возвращения на Острова?

– Бой будет здесь, – откликнулась от двери Анник, – а не в Гнезде.

– И с кеттралами у нас было бы больше надежды на победу, – кивнул Каден. – Вероятно, ход сражения переломили бы даже две-три птицы. С них можно следить за передвижением войск, быстрее передавать приказы, можно было бы попробовать даже… добраться до Длинного Кулака или Балендина – не пришлось бы пробиваться сквозь все ургульское войско.