Проект Триада - Ео Рэеллин Страница 20

– Так ты в пилоты подался, – Гил окинул его и Билла оценивающим взглядом. – Даёшь.

– Гил, детка, дай взрослым дядям о деле поговорить, – прервал их Скала, приобнимая того за талию.

«Тигр-2» недаром была легендарной триадой – пилоты понимали друг друга с полуслова и прекрасно разбирались в тактике ведения боя. Кроме этого, обладали организаторскими способностями, благодаря чему операция была разобрана до мельчайших деталей, а потом собрана воедино вновь. Билл включался в обсуждение, но в глубине души залёг холодок – так всё и закончится. Простая и одновременно невероятно сложная, первая и последняя боевая миссия «Лисы» не подразумевала счастливого исхода. Хотя, если человечество выживет, без посмертных наград им не обойтись. Как и многим другим.

– Радек, мне нужно побыть одному, – сказал Билл, когда собрание закончилось: слишком много эмоций было, слишком они давили, чтобы делить их с кем-то. А закрывать доступ напарнику нельзя – риск для последующей интеграции.

– Я тогда к Гилу пойду, если что, ищи меня в медблоке, – тот с пониманием кивнул в ответ.

Найти смотровой зал на «Цунами» не составило труда – многие станции строились по типовому проекту. Там, оперевшись на перила и вглядываясь в величавое безмолвие тёмного космоса, Билл думал о своей жизни. А что если и правда его роль на этой войне заключалась в одной-единственной разведочной операции? Месяцы подготовки для того, чтобы спасти человечество не в бою, а просто передавая картинку в штаб. И ведь не узнать им, будет ли их жертва не напрасной… А что если… Вдруг стало невыносимо жаль Радека, который ещё толком ничего не повидал, не успел ещё разочароваться в жизни, как сам Билл, а уже погибнет. Нет, напарник тоже знал, чем всё закончится. Рано или поздно. В их случае – рано. Наверное, оттого и страшно.

– Билл, я нашёл нам каюту на эту ночь, – Радек вывел его из задумчивости, незаметно оказавшись в зале. – В девять отбывают почти все, на «Цунами» от силы два десятка человек останется.

– Хорошо, – кивнул Билл.

– Достал батончики и воду, синтезаторы уже упаковали, – продолжал тараторить он, как когда-то на «Вортекс».

– Радек, в чём дело? – нервное состояние напарника было уже знакомо.

– Знаешь, Билл, живёшь так, живёшь, – Радек прислонился боком к перилам и смотрел на него – глаза казались почти чёрными, в них отражалась тусклая подсветка по периметру зала, – а потом понимаешь, что скоро погибнешь. И столько всего не успел…

– Понимаю, – Билл потрепал его по плечу, – тебе всего двадцать один…

– Двадцать два через три недели… будет, – осёкся Радек и улыбка перекосила его лицо. – Поэтому я решил, что можно хотя бы одно дело успеть.

– Какое?

– Пойдём, – рука у него была тёплая и сухая, Билл безропотно последовал по скудно освещённым коридорам станции за Радеком.

Пока Билл прокручивал варианты того, чего мог захотеть Радек в последние часы перед операцией, тот привёл его в каюту: нагромождения мусора и грязный матрас на ящиках – вот и вся обстановка.

– Тут нас никто не побеспокоит, – сказал он, расстилая одноразовую медицинскую простынь.

– Ты серьёзно? – нахмурился Билл, не веря своим глазам.

– Думаешь, мне не интересно, как это, снизу? – Радек казался нарочито весёлым – не очень хороший признак.

– Но не так… – Билл хотел возразить, но нужные слова не находились.

– А как, Билл? Завтра уже никак нельзя будет, – пожал плечами Радек. – Я смазку у Гила взял и даже в душ сходил в медблоке.

– Радек… – договорить ему не дали, закрыв рот поцелуем.

Последние сомнения улетучились, когда Билл прижал к себе желанное тело. То тело, о котором мечтал без надежды на взаимность, сейчас изогнулось в объятиях, демонстрируя податливость и желание. Совершенно неясно, нужно ли это Радеку на самом деле. Может, просто для того, чтобы поддержать боевой дух Билла? Но не ему ли, двадцатилетнему парню, вмиг лишившемуся прежней жизни, сейчас хуже всего? Желание нарастало в геометрической прогрессии, и на мысли времени уже не оставалось.

Раздевались лихорадочно быстро, сдирая друг с друга комбезы из плотной ткани, а потом и бельё под ними. Билл уронил Радека на матрас, нависая над ним на вытянутых руках. Его худое тело с бледной кожей, точёными ключицами, острым кадыком и выступающими рёбрами сводило с ума. Розовые соски будто умоляли, чтобы их слегка прикусили, а потом щедро зализали. Сейчас от былого сопротивления не осталось и следа: Радек подставлялся под руки и губы, ласкавшие его, пытался целовать и гладить в ответ, но Билл не позволял перехватить инициативу – это их последняя ночь. Последний шанс насладиться, тем, что у него было. А было ли? Радек – ветер, неуловимый, не принадлежал Биллу никогда, но сейчас смелый порыв оказался в его руках по своей воле. Так зачем отказывать себе в удовольствии?

За временем они не следили – Билл растягивал не спеша, пытаясь компенсировать возможный дискомфорт ласками. Он не был эмпатом, но старался прислушиваться к любовнику – его движениям, его дыханию, – чтобы не превратить для него первый опыт в пытку. Пусть Радеку тоже будет хорошо, как было хорошо когда-то с ним Биллу.

Как только в анус стали свободно проходить три пальца, а Радек тихонько постанывал на каждое их движение, Билл выдавил смазку и начал щедро смазывать член. Яйца ломило от возбуждения, а в голове был полный вакуум – не время для раздумий, не время для сомнений.

Радек, очнувшись, попытался перевернуться и встать на четвереньки, но Билл остановил, укладывая его вновь на спину, лишь подтянул за бёдра к себе, наклонился и слизал капельку предэякулята с головки, а потом, распрямившись, начал медленно входить, направляя себя рукой. Радек смотрел на него – глаза сейчас казались серыми и прозрачными – и тяжело дышал, пытаясь перетерпеть неприятные ощущения, рукой водя по немного опавшему члену. Доверие. В его взгляде Билл увидел не любовь, не страсть, а доверие. Но оттого не стало больно: доверие – даже больше, чем он мог когда-либо мечтать.

Переждав немного, Билл начал плавно двигаться, но, почувствовав, что Радек выгибается под ним и сдавленно стонет, понял, что можно ускориться. Внутри было тесно до умопомрачения, хотелось сжать сильнее, подмять под себя и затрахать до отключки, он бы и сделал так, если бы за этой ночью следовала хотя бы ещё одна. Но сейчас Билл хотел оставить в памяти совершенно иные мгновения.

Радек, окончательно освоившись, обвил его шею руками, притягивая к себе, покрывая шею поцелуями-укусами, впиваясь ногтями в загривок, а потом лизнул прямо в ухо, как в момент их первой близости. И Билл пропал. Потерял контроль и тут же кончил, заполняя анус любовника спермой.

– Прости, – он погладил Радека по щеке, пытаясь успокоить дыхание.

– Ничего, – улыбка в ответ была усталой и искренней.

Билл не знал, как загладить свою вину перед любовником, потому переместился ниже и взял в рот его член – как можно глубже. Не нежничал, попытавшись задать быстрый темп, который тут же поддержал Радек, вцепившись в его коротко стриженные волосы и насаживая на себя. В какой-то момент Билл думал, что закашляется, но сдержался, хотя из глаз сами по себе выступили слёзы. Радек задрожал, немного поднимая таз, и выстрелил ему в глотку – пряный вкус был знакомым, но Билл, даже лишившись направляющей его руки, не стал отстраняться, а досуха вылизал постепенно становящийся мягким член и расслабившиеся яички.