Ведьма-двоедушница 4. Дыхание смерти - Тамара Клекач Страница 20

Однако в случае с девонами все было и чуточку проще, и чуточку сложнее одновременно, то есть там не нужны были слова и прочее, но было нужно кое-что другое, чем я похвастаться не могла. Но об этом потом.

Девоны по сути своей были теми же некромантами с той только разницей, что они, не жили на границе жизни и смерти, а как бы соединяли видимый нам мир, то есть жизнь, с невидимым, то есть миром духов, выступая таким образом нейтральными проводниками. Но были также и такие девоны, которые существовали исключительно за кромкой и жизни, и смерти. И к ним как раз и относились те семьдесят два красавчика, изображения которых я рассматривала в лемегетоне.

Остановив выбор на двоих, маркизе и короле, я все же склонилась к первому. Почему-то титул короля не впечатлил меня, да и то, что избитый образ несчастного Асмодея так часто встречался в кино и сериалах, не придавало ему звезд, хотя он и считался покровителем ведьм и колдунов.

Маркиз Набериус был известен как храбрейший из девонов. Ему отводилась роль внутреннего стража, пристально наблюдавшего за тем, что происходило в мире девонов. К кому, как не к нему было взывать о помощи.

Нужный мне сигил был чертовски сложным. Дважды я начинала его рисовать и дважды ошибалась. И только на третий раз, когда наводимые мной белым мелом фигуры начали выглядеть как жидкие чернила, а каждое новое прикосновение к камню сопровождаться запахом серы, я поняла, что рисую правильно.

Немного подумав, я создала тройной защитный круг из зверобоя. Он, конечно, был очень слабой защитой, с трудом удерживающий напор даже астральных сущностей, но все же это было лучше, чем ничего.

Опустившись на колени в центре своих кругов, я еще раз перечитала до неприличия краткую инструкцию под изображением сигила. Что ж поделать, если краткость – сестра таланта, с которым я не очень дружила.

Короче, суть вызова любого девона состояла в инициации его сигила. Инициацию же, в свою очередь, можно было выполнить двумя способами – безразличной отстраненность, то есть полным торможением психики до наступления транса, и с помощью визуализации. Последняя, кстати, не рекомендовалась ни для новичков, ни для профи из-за сложности представления того, кто не имел однозначной формы и каждому мог являться по разному.

Положившись на мнение того, кто писал эту книгу и был намного умнее меня, я отказалась от визуализации в пользу первого способа, с которым у меня и были крошечные проблемы.

Полное торможением психики до наступления транса, то есть состояния между сном и реальностью, когда ты вроде уже и спишь, и даже видишь сон, но в то же время продолжаешь воспринимать реальность, слышать звуки, чувствовать запахи, и даже можешь мыслить, как обычно, требовало огромной силы и полной концентрации, чтобы ни в коем случае не шагнуть дальше тех пределов, которые были допустимыми и не упустить хрупкую ниточку, ведущую обратно. И нет, в данном случае из тела вовсе не нужно было выходить, а как раз наоборот – нужно было погрузиться как бы в себя и из себя вытянуть силу, способную инициировать сигил и вызвать девона.

И если на первый взгляд это могло показаться проще пареной репы, то по факту это было не так, а для того, кто в принципе не умел отключаться, то есть меня, это было многим сложнее, но выбора у меня не было и, отодвинув от себя книгу, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

Игорь бы не преминул влить мне что-нибудь вроде валерьянки или дурмана, но его со мной не было и, если честно, я побоялась, что их действие, за неимением посторонней поддержки, поспособствует лишь тому, что я просто-напросто вырублюсь, поэтому я решила обойтись лишь волей и целеустремленностью, прогоняя прочь мысли о том, как, наверное, глупо я выглядела, пытаясь сосредоточиться и нырнуть в себя.

Минут пять ушло на выравнивание дыхания, еще столько же на полную концентрацию, но вопреки достойнейшему выполнению таких простых действий, сердце бешено билось об грудную клетку, болезненно отдавая в рану на плече. Еще бы несколько секунд, и оно вырвалось бы наружу, но постепенно стук начал затихать, внутри как будто что-то щелкнуло и, как и было написано в лемегетоне, началась первая эманация моей магической энергии. Я даже немного удивилась, что все так быстро у меня получилось.

Ухватившись за ощущение, схожее с тем, которое возникает, когда долго кружишься и после остановки продолжаешь как бы кружиться, я хлопнула в ладоши, распространяя таким образом свою вытекшую энергию на сигил.

Живот скрутило, и по руке потекла теплая струйка крови из вскрывшейся раны на плече. Окружающие меня звуки стали резонировать с оглушительной тишиной, существовавшей как бы параллельно и, как и во вхождении в астрал, я почувствовала, как кто-то играет громкостью настраиваемого радио, создавая мне помехи и высасывая больше сил на то, чтобы их обойти.

"Проклятая пиявка" вскользь подумала я, но старания его хоть и могли увенчаться успехом, но с ними он немного припоздал. Я была уже слишком далеко, чтобы он мог меня затормозить или сбить с пути.

Помехи пропали. Тишина перестала быть оглушительной, и стала напоминать отдаленный шум воды. Мысли потекли где-то далеко от моего сознания, словно они были не моими. По телу пробежала конвульсия и мне стало холодно до дрожи. Кончики пальцев потеряли чувствительность. Грудь сдавило так сильно, что я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Из носа потекла кровь и вкусовые рецепторы взорвались металлом. Сердце вновь забилось быстрее и внутри снова что-то щелкнуло.

Руки поднялись сами и хлопнули в ладоши, распространяя на сигил вторую эманацию моей энергии. Звук вышел пружинистым, вибрирующим, словно я была под водой.

Холод сменился жаром. Не смотря на закрытые глаза я видела яркий, ослепляющий свет, но не могла пошевелиться, чтобы закрыться от него. Меня охватило чувство будто я падала в глубокий колодец или яму. В ушах засвистело и по шее потекли струйки крови из ушей.

Чувство падения сменилось ощущением словно меня разрывало на миллионы молекул. Энергия потекла из меня сама, бесконтрольно и жадно поглощаясь сигилом. Еще один щелчок и внутри меня разверзлась бездна – темная, жидкая, живая. Сознанием я всматривалась в нее, а она в меня, словно пытаясь прочитать мои мысли, намерения, самые скрытые желания, хотя они и были скрыты в ней, ведь она и была мной – той самой гомнистой изнанкой, которую я, как и подавляющее большинство людей, предпочитали не замечать, выдавая себя за безгрешных, чистых созданий. Увы, но это одно из многих заблуждений.

"Набериус" мысленно произнесла я и хлопнула в ладоши, направляя в бездну всю оставшуюся во мне силу.

Хлопок вышел оглушительно звонким и как будто не одиночным. Жидкая тьма пошла рябью. Запах серы душил, обволакивал, принуждал погрузиться еще глубже, но это было уже не мое желание. Я чувствовала это на уровне всех своих инстинктов и, выставив легкий заслон, позвала уже вслух:

– Набериус!

Мой голос, показавшийся мне абсолютно чужим, эхом прокатился по пещере. Огонь неистово заплясал в углублениях пещеры, надписи и подобия рун покрылись кляксами. Они не нравились тому, кто пришел на мой зов.