Выбор клинка - Кирилл Корзун Страница 20

– Чего ты хочешь, Сяо? – заинтересованно спросил опричник, принимая от бармена очередную порцию «Боярского коктейля».

– Того же, что и всегда. Заключить взаимовыгодную сделку, – жёстко ответил координатор, поднимая свой стакан и звонко ударяя им о стакан собеседника. – За дружбу!

* * *

Риск вызывает привыкание, и его последствия перестают казаться столь пугающими, как это было ранее. Последствия – всего лишь цена. Адреналиновые наркоманы готовы её платить с ужасающей лёгкостью.

– …претерпел изменения. При мне Эдо был оплотом сёгуната. Безусловно, изящным и красивым, насколько это было возможно в те времена, но в первую очередь это была цитадель, способная выдержать самый яростный штурм и самую долгую осаду.

Дед разглагольствовал с того момента, как я вышел из зала Девяти Лотосов. Быстрый и энергичный шаг позволил сократить обратный путь практически вдвое и собраться с мыслями. Для этого оказалось достаточно не отвлекаться на окружающие красоты. А вот дедушке ничто не мешало любоваться современной интерпретацией средневекового замка. И он не преминул поделиться со мной впечатлениями.

– Место Силы обрело большую мощь, чем мы тогда могли представить. Боюсь, что здесь даже «техники» Тени будут не столь эффективны. Пробраться сюда незамеченным было бы сложной задачей даже для меня.

– Я не собираюсь штурмовать императорский дворец, равно как не имею намерений проникать сюда скрытно! – кратко вклинившись в его монолог, я вернулся к размышлениям на тему того, «кто виноват» и «что делать». – Можешь отложить свои планы в дальний ящик, а лучше на следующее воплощение.

Дедушка огорчённо вздохнул, вкладывая в это действие всю скорбь ребёнка, лишённого развлечений и поставленного в угол. Однако это не означало, что он замолчал.

– У меня сложилось иное впечатление, внук. Восторг зрителей недавнего представления ещё не утих. Противопоставивший себя мощи всего государства живёт ярко, но недолго. А у тебя, насколько мне известно, несколько иные цели. Хотя, стоит признать, решение и его исполнение я оценил. Кратко, ёмко и преисполнено внутреннего достоинства.

– Самоубийство – не мой профиль. Я предполагал нечто подобное, разве что этот…

– Перестань, Лео. Твой бывший господин сделал свой выбор и пытается защитить тех, кто ему дорог. В том числе и последнего из рода Хаттори.

– Он поступает как трус! – вызверился я, остановившись, и зло топнул ногой, высекая подкованной подошвой парадного сапога искры из каменной брусчатки парковой дорожки.

– Это решение разума. Холодного, куда более опытного, чем твой, и вполне рассудительного, – жёстко парировал дедушка. – И значительно более верное, чем твоё решение. Ты нанёс урон его репутации, утоляя порывы гордости, и не заглянул наперёд, чем лишил себя надёжного союзника, обязанного твоей семье жизнью.

– Во мне нет сил на прощение предательства, – зло дёрнув плечом, я продолжил свой путь. Следовало спешить. – Мои люди должны завершить запланированные операции до того момента, как Маэда и Такэда заключат мирный договор. Насколько мне известно, им понадобятся по меньшей мере сутки. А поскольку поручителем выступает Император, то не обойтись без официальной и пышной церемонии. Это ещё сутки на подготовку и её проведение. За сорок восемь часов Каталея должна справиться. Иначе… иначе я в ней ошибался.

– Тонко. При желании продолжение боевых действий можно истрактовать как попытку срыва переговоров, – выразив свои сомнения, дедушка покряхтел и задумчиво спросил: – Думаешь, Император не сочтёт поступок чересчур самонадеянного ронина издевательством над традициями?

– О нет, дедушка Хандзо. Он оценит по достоинству. И не преминет щёлкнуть Такэда по носу, – усмехнулся я, останавливаясь у выхода из парка и жестом привлекая к себе внимание приближающегося гвардейского патруля. – Император тоже очень любит театр. Не меньше, чем ты.

Наверное, Стражи весьма удивились, увидев одиноко стоящего и откровенно смеющегося молодого аристократа…

* * *

Современные мегаполисы занимают настолько огромные площади и настолько густо населены, что порой их можно сравнивать с небольшими странами. И у них свой, особенный ритм жизни.

Вечерний Токио оглушил меня рёвом автомобильных двигателей, гомоном плотных людских потоков на улицах и сотнями других звуков. Подступающая ночь уже практически полностью вступила в свои права, накинув на город плотное покрывало теней. Но центральные районы, казалось, вообще не намеревались ложиться спать – едва заметно мерцали сотни и сотни ярких неоновых вывесок, тысячи уличных фонарей источали режущий глаза белый свет, мириады окон светились и подмигивали в зданиях, – всё это служило верным доказательством того, что сердце Токио продолжает биться и пульсировать в прежнем ритме.

Окунуться в плотное движение людей по тротуарам? Легко! Ввинчиваясь в ближайший поток устремлённых и торопливых, потерянных и насмерть замученных долгой работой, неспешных и излишне громко говорящих по телефону, я бросил мимолётный взгляд на наручные часы. Сверившись с загоревшейся на циферблате указательной стрелкой встроенного навигатора, поспешил раствориться на улицах этого большого и гостеприимного города.

Идея отказаться от машины и добраться до пункта назначения на своих двоих имела несколько предпосылок. Наиболее значительной из них была безопасность. Затеряться среди десятков тысяч пешеходов куда как проще. Память брата одарила меня кладезем полезных знаний, что периодически позволяло делать очень неожиданные выводы.

Не стоит недооценивать своего врага.

Периодически срываясь на бег, я преодолел десяток кварталов, не брезгуя тёмными переулками и всячески стараясь срезать путь, пока в одном из них меня не пошатнуло от разом навалившейся усталости. Ресурс молодого организма подходил к концу. Оглядевшись по сторонам, я отметил отсутствие случайных прохожих, грязные высокие стены без окон, образующие длинный узкий проход на задние дворы, парочку мусорных баков в отдалении. Идеальное место для наследника древнего благородного рода воинов, мечтающего об… уколе.

Парадная форма ВКШ имела несколько несомненных плюсов – стиль, красота, строгость и функциональность. Причём последний стоял во главе – всё же парадная форма оставалась в первую очередь формой офицера.

Пробежавшись пальцами по ремням портупеи, я вскрыл один из закреплённых на ней футляров и извлёк из него разобранный на части пистолет-инъектор. Соединяя элементы прибора, я мысленно усмехнулся, понимая, насколько сейчас похож на уединившегося уличного наркомана. Тем более что, как и он, я отчаянно нуждался в дозе…

Зарядив инъектор столь необходимой мне капсулой со стимулятором, я приставил его к шее и непростительно потерял бдительность. А дедушка, как назло, слишком утомился нашим непривычно долгим общением и ушёл, пообещав вернуться только завтра.

Метнувшуюся слева тень я зацепил лишь краем глаза и успел лишь слегка довернуть корпус, пропуская неожиданный и сильный удар в грудную клетку, отбросивший меня к ближайшей стене. А драгоценный инъектор, выбитый из руки, жалобно зазвенел на асфальте.