Полёт феникса - Лаванда Риз Страница 20

Никто не решался посоветовать что-то конкретное, поэтому капитан, взяв всю ответственность на себя, решил, что этой ночью на корабле останутся Торес, доктор и Эллис, остальные полетят буфером и разделяться по несколько человек в каждом селении нуитов.

Вечером, оставив Кирби за старшего, капитан Нэм, Джино Тоскани, Дейн, Ли, Сид, Фью, Лонд Шин и Паркинс — покинули корабль.

Бортовая система была установлена в таком режиме, что в случае сигнала по рации, она поднимет на помощь оставшихся.

Но ночь прошла спокойно. Вопреки прогнозам вождя, нападения не последовало и утром все мужчины вернулись обратно целыми и невредимыми. Капитан приказал отменить пока все дневные исследования из-за бессонной вахты, всем было приказано отдыхать.

Вот только Эллис не приняла это на свой счет и отправилась сама на встречу с Вьи. Её спаситель был на том же месте, со своим стадом.

Поприветствовав его, Эллис послала ему свою мысль:

«Вьи, я могу говорить, но не могу слышать твои ответы, поэтому я хочу научить тебя языку жестов, чтобы ты мог общаться со мной и мне подобными. В галактике телепатов не так уж много, в основном все общаются звуками и жестами. Ты согласен? Если да, то повторяй за мной!»

Вьи был согласен, и оказался очень способным учеником. Она так углубилась в эти занятия, что не заметила, как пропустила время обеда и решила уже не отвлекаться и продолжать дальше.

К концу дня, по рации раздался раздраженный голос капитана:

— Эллис Ноуэл, немедленно доложите о себе! У вас будет очень неприятный разговор со мной, когда вы вернётесь!

— Капитан Нэм! Всё в порядке, сэр, я работала, уже возвращаюсь, — ответила Эллис, тяжело вздохнув. Она уже примерно представляла, что её ждёт.

В седьмой каюте не было слышно ничего, кроме барабанного стука пальцев по гладкой поверхности стола. Эллис остывала как закипевший чайник. Капитан был прав в одном — разговор точно был неприятный.

И всё равно после гневной лекции капитана — мнение её не изменилось, она не чувствовала себя виноватой. Устав и правила были жёсткие, она это знала, и всё же не могла заключить себя в эти узкие рамки. У Эллис были свои правила, возможно, даже морально выше, чем правила предусмотренные уставом, убивающим свободу личной инициативы. Она так и сказала капитану, отчего тот побагровел от злости и с повышенного тона перешел на крик.

«Видите ли, из-за недостатка опыта я до конца экспедиции не имею права одна покидать корабль и каждые два часа обязана сообщать о себе! Что он там ещё говорил? Ах, да, занесение строгого замечания в личное дело о нарушение правил! Ещё два и меня отправят на переквалификацию!», — кипятилась Эллис.

Правила! Правила она иногда нарушала и раньше, но капитан Кевин Флипп, с которым она летала раньше, был более уступчив, ведь грубых нарушений с её стороны никогда и не было, всё было ради дела, а не ради её собственной прихоти. Она же не виновата, что правила составлялись какими-то бюрократами из министерства, которые никогда не вылазят из своих уютных кабинетов и думают, что ситуации в её работе можно запрограммировать и разложить по графику!

Сегодня Эдвард Нэм показал себя с той стороны, которая так выводила её из себя: беспристрастный холодный ум, черствость, упрямство и идиотская категоричность, дурацкое, слепое следование правилам! Его не интересовали её объяснения — только правила и ещё раз правила.

И всё-таки, Эллис считала, что капитан не всегда был таким, казалось, он намеренно прибегал к этой бесчувственности, скрываясь за ней, как в спасительном сейфе. Возможно, ему было так легче контролировать ситуацию.

«А ведь я тоже хотела стать похожей на этих живых людей с запрограммированным мозгом. …Дело в том, что даже если бы я и захотела, у меня вряд ли получилось, наверное, это всё из-за той искры, о которой твердила мне Джуди»

Она снова посмотрела на образ Спасителя, иконка напоминала ей о незримом присутствии Джуди. Эллис даже казалось, что она даже сейчас слышит её голос:

«Господи, прости мне мою злость из-за этой людской черствости, из-за их строгих рамок поведения. Прошу тебя, пусть они изменяться, пусть перевернётся их изуродованное восприятие мира. Пошли на наш путь, что-то светлое, то, что изменит нас!»

За её спиной распахнулась дверь, и голос Даны бодро произнес:

— Эллис, я зашла за тобой. Пойдём ужинать. Капитан отчитал тебя?

«Это явно не оно», — мысленно скривилась Эллис, оборачиваясь.

— Конечно, как школьницу! Впрочем, вы все так ко мне относитесь! — резко бросила она, поднимаясь.

Дана, укоризненно покачала головой:

— Если ты захочешь, то тебя начнут воспринимать правильно по результатам твоей работы и твоему безупречному поведению, но для этого нужно усилие над собой, с твоей стороны. И тогда всё наладится!

— Понятно! Значит, они не закончатся. Проблемы с поведением. Загвоздка в том, что я не могу так сильно ограничивать себя этими рамками! Я хрупкая, усилия мне ни к чему, — Эллис откровенно язвила. — Нельзя сделать лишнего движения, лишнего шага не по уставу! Скажите мне доктор, а вы никогда не нарушали правил?

— Ну, так, бывали разные ситуации, что не нарушить было нельзя, но у меня всё равно нет ни одного замечания в личное дело. А если тебя не устраивают правила на корабле, зачем ты вообще пошла на эту службу? Ты же знаешь, что если ты наберешь определенное число замечаний, всё! Ты больше не полетишь! Стань серьёзнее, ведь другие же могут!

— Да, они могут. Если что и не так, капитан это пропускает без внимания. Я уверенна, что ему не нравится присутствие женщин на его корабле, вот он и придирается, я заметила это ещё при нашей первой встрече.

— Нет, Эллис, тебе кажется. В общем, у нас хорошая команда, поверь мне, а я служу дольше тебя и видела разных индивидуумов. Я довольна таким составом, вокруг нас очень благородные, сильные и галантные мужчины. А ты что скажешь?

— Как-то особенно не задумывалась, хорошие они или плохие. Это просто работа, — ответила Эллис. — А насчет того, почему я пошла на эту службу, может тебе это покажется глупым, но я хочу что-то изменить к лучшему, донести до кого-то хотя бы малую крупицу радости.

И снова после отбоя на корабле остались только Эллис, Дана и Кирби.

А через два часа после полуночи раздался сигнал тревоги.