Реваншист. Цвет сакуры – красный - Борис Орлов Страница 20

– А розетки? Нам же надо будет что-нибудь к сети подключить. Нельзя же все время через патрон…

Парень имел в виду примитивный армейский кипятильник – «бурбулятор», который они с отцом соорудили в первый же день из обрезка провода, двух сапожных подковок и трёх спичек. Топить печь им не хотелось да, если честно, и нечем было, а вот чайку иногда выпить – очень даже. Мелькнула было идея приобрести примус, но потом Волков-старший виновато развёл руками и признался, что ему никогда не приходилось пользоваться примусом, и он не уверен в своих способностях справиться с этим агрегатом. Так что вместо примуса появился «бурбулятор», который за отсутствием розеток просто подключали к патрону кухонной лампочки.

С вопросом о расширении электросети Волковы отправились к домовладельцу. Тот выслушал обоих, помолчал, скорбно пожевал губами, но ответил в том смысле, что «любой каприз за ваши деньги». Пообещал, правда, что арендную плату не увеличит. Ну и то хлеб.

Выяснилось, что установку розеток надо согласовывать в жилконторе, и после работы отец и сын двинулись согласовывать. И, к своему, изумлению, услышали, что «штепселя» установить можно, но не раньше, чем через три месяца. А на резонный вопрос: «Почему так долго?» – узнали, что «монтёр – один, и не разорваться ж ему», потому как «ликтричиства всем надо, а ишшо однаво монтёра не допросисься!»

– Уважаемый, а если мы сами поставим? – с трудом сдерживая насмешливую улыбку, поинтересовался Всеволод-старший.

– Это как так? – брови «уважаемого» взлетели вверх, устремляясь куда-то в район затылка. – Без монтёра?

– Ага, «без», – влез младший Всеволод. – Это ещё большой вопрос, кто в электричестве лучше разбирается: ваш монтёр или я? А про отца и вопроса нет: он в этих делах соображает лучше, чем вся ваша горсеть, вместе взятая! И сама на себя перемноженная!

Из этой пламенной тирады управделами жилконторы понял только одно: жильцы готовы взять на себя расходы по установке, и нет необходимости подавать заявку на услуги монтёра. Разумеется, это его нисколько не огорчило – наоборот! Однако он счёл своим долгом напомнить, кто здесь начальник, а потому строго сдвинул брови и, внутренне ликуя, сурово потребовал, чтобы дату установки штепселей граждане согласовали заранее, потому как надо будет дом обесточить, а с кондачка это не делается. Старший Волков уже собирался согласиться, но тут вспомнил, что напряжение в нынешней сети всего-то сто двадцать семь вольт, а потому заметил, что обесточивать дом нет никакой нужды: они и так всё сделают.

– Вы только, товарищ дорогой, счётчика к нам пришлите, чтобы записал все. Мы вас обворовывать не собираемся, – произнёс он в заключение, и Волковы откланялись.

Купить всё необходимое оказалось не сложно. Правда, для этого пришлось съездить в Ярославль, но это было даже любопытно. За пять рублей извозчик довёз их прямо до рынка, где отец и сын приобрели необходимый слесарный инструмент, крепёж, маленькие настенные изоляторы, сделанные, к удивлению старшего Всеволода, не из фаянса, а из стекла, моток провода в тканевой шёлковой изоляции и пять розеток. Сын приценился было к счётчику, но отец отговорил.

– Мелкий, ты сам посуди: кто нам этот счётчик поверять будет? И это только во-первых. А во-вторых: ты посмотри на эту махину, – старший Всеволод не без усилия приподнял пудовый ящик с надписью Landis & Gyr. – На кой нам эту погребень отсюда на своём горбу тащить? И в-третьих: это вроде как промышленный счётчик, если судить по циферблату. Нет, – улыбнулся он, – вот после окончательной победы социализма, когда у нас с тобой личный дворец на сто комнат будет, тогда он нам пригодится. А пока обойдёмся.

Если в квартире появятся источники электричества, то надо их как-то использовать. Холодильников в это время ещё нет, во всяком случае – бытовых, электроплиток тоже не изобилие. А ведь вечером хочется чего-то эдакого…

– Папань, а давай радиолу купим, а?

– А что, это идея! Пойдём-ка, поищем…

Но поиски успехом не увенчались. Ни на рынке, ни в магазинах радиолы не нашлось. Старший Всеволод озадаченно потёр нос:

– Удивительно, а я думал, что этого добра тут хватает. Интересно, куда это все радиолы подевались?

– Радиолу ищете, граждане? – выросла рядом какая-то смутная личность. – Приятно ценителя встретить в нашем захолустье…

Смутная личность оказалась обычным спекулянтом. Вернее, даже не спекулянтом, а эдаким «жучком». И очень скоро Волковы оказались обладателями роскошного приёмника Radiola 60 с полированным корпусом и стоящим на верхней крышке художественно оформленным громкоговорителем. Обошёлся он, правда, совсем недёшево: аж в полторы тысячи рублей! Впрочем, покупателям был предъявлен чек, из которого отец и сын узнали, что даже в Северо-Американских Соединённых Штатах эта великолепие стоило 212 долларов 50 центов.

– Однако! – в один голос хмыкнули Волковы.

Но деньги заплатили и своей покупкой остались довольны, перед оплатой они потребовали дать послушать звучание и пришли в восторг: легко ловилось не только «Радио Коминтерна», но и Берлин, Варшава и даже Лондон. Унылый толстячок – бывший хозяин чуда заокеанской техники, который явно распродавал имущество не от хорошей жизни, а не иначе как спасая оное имущество от конфискации за различные тёмные делишки, утверждал, что ночью можно поймать и Токио, и Нью-Йорк, и чуть ли не Рио-де-Жанейро.

– А знаешь, – сказал старший Волков младшему, когда они вышли со своей покупкой, – нам, пожалуй, ещё и патефон неплохо бы прикупить. Радио – это прекрасно, но иногда хочется послушать то, что хочется именно тебе, а не дяденькам с радиостанции.

Сын поддержал это решение, впрочем, покупку патефона решено было отложить до следующего выходного: и так тащить преизрядно. И тут им повезло. В буквальном смысле. Прямо перед ними притормозила заводская полуторка, водитель которой узнал своего приятеля по рабочему клубу и его отца, который как-то раз читал у них лекцию по истории нефтепереработки.

– С покупочками вас! – весело окликнул он Волковых и предложил подвезти до дома. Так что назад отец и сын добрались хоть и с относительным комфортом, но намного быстрее.

Постепенно налаживался быт. Волковы установили электророзетки, подключили свой приёмник, а в заводской лавке приобрели новенький японский патефон. Работники торговли почему-то назвали его «ниппонофоном», чем привели младшего Всеволода в неописуемый восторг.

– Жаль, что эти орлы иероглифы читать не умеют, – веселился парень, – не то назвали бы его «хинсэнтокуфоном» ^[25]!

В довершение своего обустройства Волковы купили у престарелой дворянки пианино, на котором умел играть сын, а в музыкальной лавке – настоящую концертную шестиструнную гитару, с которой водили знакомства оба. И вечерами они не только слушали музыку или новости, но иногда устраивали себе что-то вроде домашнего концерта.