Агарта - Владимир Подгальский Страница 20

Силантьев, незаметно подобравшись к пулеметчику, ударил его прикладом в затылок. Вскоре группа, обогнув мины, которые Никита почувствовал с расстояния трех метров, вышла в расположение дивизии.

Никиту привели к усталому и какому-то равнодушному командиру дивизии Кондрашову, которому он передал пакет из штаба армии. Прочитав его, Кондрашов вызвал дивизионного радиста. Молодой сержант в круглых очках очень обрадовался новым батареям.

– Когда думаете возвращаться? – спросил Кондрашов.

– Сегодня вечером. У нас с собой пять комплектов теплой одежды и немного лекарств.

– Хорошо. Отдайте их в медсанбат, – приказал Кондрашов. – Перед уходом зайдите в штаб. Я передам вам пакет для командующего армией.

Начальник медицинской службы дивизии, с петлицами подполковника, вышел из операционной в окровавленном халате.

– Лейтенант Белов. Вам посылка с лекарствами, товарищ подполковник. – Глаза подполковника загорелись.

– Что там? – с надеждой спросил врач.

– Не знаю, товарищ подполковник, – пожал плечами Никита.

– Маша, прими! – приказал врач медсестре. – А вас, молодой человек, прошу следовать за мной.

…– А позавчера, 16 января, стало для нашей дивизии одним из самых страшных дней. Мороз – сорок градусов, а ночью доходило до пятидесяти градусов. Многие часовые отморозили руки и ноги. Медсанбат переполнен. А вторая беда – бесконечный артобстрел весь день. Впервые прилетели финские бомбардировщики и произвели прицельную бомбардировку гарнизона. Да вы пейте, лейтенант…

Никита отхлебнул чая без сахара. Кипяток с хвоей лучше, чем ничего, когда нет заварки.

– Во время обеда объявили, что столовая закрывается. Слишком велик риск передвижения людей по гарнизону, к тому же нет мяса, хлеба, все остальное подлежит тщательному учету и выдается сухим пайком в подразделения. Лошадей уже всех съели – некоторых зарезали, другие околели сами по себе. Ни овса, ни сена в запасе нет.

Никита вздохнул. Ему тоже все это не нравилось, а как изменить ситуацию, он не знал.

– Но все же гарнизон яростно сопротивляется и сдаваться не собирается. Скажите, товарищ лейтенант, возможно провести раненых? Ведь вы же как-то прошли? – затаив дыхание, с надеждой спросила капитан Балуева – опытный хирург-травматолог, севшая слева от Белова.

– Прошли тренированные пограничники, – задумался Никита. – Хотя. Сани освободились. Думаю, одного раненого мы можем захватить.

– Спасибо, товарищ лейтенант, – услышал он и отключился.

* * *

Утром Никиту разбудил шум боя. Быстро приведя себя в порядок, пошел выяснять, что происходит. Вскоре увидел группу в танкистских шлемах. Они несли на носилках своих товарищей в госпиталь. Никита разговорился со старшим лейтенантом Лемешевым, раненным в руку. Оказалось, что это прорвался из Северного Леметти небольшой отряд танкистов из 34-й легкотанковой бригады. Их там тоже окружили.

– Артиллерия первым делом уничтожила бензовозы и обездвижила танки. Сами машины старались не уничтожать, а только повредить, танки финнам самим нужны, и они старались их захватить, – рассказывал танкист. – Когда положение стало совсем безнадежным, было принято решение прорываться к своим, в Южное Леметти. Мы уничтожили оставшиеся танки, взорвали и сожгли около пятидесяти машин.

Из избы вышел доктор.

– Ну? – подскочил к нему лейтенант.

– Ваш комбат жив. Осколки я убрал. Но если через сутки не доставить его в нормальный госпиталь, то он умрет.

– И что же делать? – Лейтенант умоляюще посмотрел в глаза начальнику госпиталя.

– Ночью в тыл уходит группа Белова. Он обещал взять одного тяжелого. Мы хотели дать ему Настю – нашу медсестру. Она попала под бомбежку. Осколок рядом с позвоночником. Здесь оперировать невозможно.

– Слушай, Белов! Возьми еще и комбата. Где один, там и двое пройдут. Вот такой мужик. Не дай ему пропасть!

– Да я бы всех взял, но идти придется быстро. Финны хорошо бегают. После того как снимем пулеметчиков, уйдем в отрыв. За два часа надо выйти к нашим. А бежать придется в темноте и по буеракам. Растрясем.

– Пожалуйста. Титов многих наших спас, – с надеждой попросил танкист.

– Ладно. Возьму. Только тащить его будешь сам. Мои ребята вас прикроют. Доктор! Что у него с рукой?

– Кость не задета. Две недели лечения – и снова в строй. Только какое тут лечение, – махнул рукой доктор.

В общем, Никиту уговорили взять трех тяжелых и девять раненых ходячих. Третьим тяжелым был командир роты разведчиков. Наступил на мину, и ему оторвало ступню. Зато уточнил место расположения финских лагерей. Возле одного из них и решили проскочить.

Сборный отряд уходил оврагом. На другом его краю стоял пулемет, все дно было усеяно минными ловушками. Разведчики знали, когда будет пересмена у финских пулеметчиков. И в девять часов вечера Никита, создав портал, вышел позади двоих пулеметчиков. С помощью гипноза взял их под контроль, после чего быстро допросил. Узнав о расположении постов, посигналил Силантьеву, чтобы тот начинал движение. Свет фонарика стал тусклым, батарейки почти разрядились. Незамедлительно свою работу начал сапер. За двадцать минут он дошел до Никиты, прихватив несколько мин.

Никита внутренним зрением осмотрел тяжелораненых и незаметно запустил в них плетение малой регенерации. До госпиталя должны были дотянуть. Отряд Белова старался идти быстро, особенно когда вышли на наезженную дорогу. Позади обоза Силантьев расставлял мины.

Выходили к нашим постам возле большой ели, в ветвях которой затаился финский снайпер. Никита застрелил его с расстояния трехсот метров. Сапер снял две мины, и отряд через полчаса оказался в расположении пехотного полка. Их встречал полковой особист, которого по рации предупредили о выходе группы Белова. Он организовал грузовую машину, в которую переложили раненых. Все они добрались до медсанбата живыми. Пограничники доехали до штаба на санях. Доложившись Храброву, Ракутин уехал в Петрозаводск. Никита заснул без сил. Впрочем, сон их не особо добавил. Всю ночь снились кошмары. К нему приходили убитые горем родственники финских солдат…