Драконоборец. Том 1 - Илья Крымов Страница 2

Услышав такой совет, Лех скривился, не тая разочарования и презрения.

– Слова неудачника.

– Скорее наученного жизнью человека.

По крыльцу уже спускался пан Миклой, и Лех спрятал саблю в ножны. Вскоре звонкая бричка уехала.

День продолжился в обычном порядке, однако Румяна до самого вечера была в дурном настроении. С недавних пор мысль о том, что Лех вскоре станет королевским воем, сильно пугала ее. Бухтарь, конечно, тот еще грубиян, но с его советом девушка склонна была согласиться.

За вечерней трапезой она все больше молчала и без аппетита возила ложкой в тарелке с репой, чем вызывала ворчание матери.

– Завтра праздник весеннего равноденствия, и пан Зданек напомнил, что устраивает на ромашковом лугу большое гуляние, ибо в этот день родился его сын. Он даже пригласил заграничного магика, мастера в деле небесных огней или чего-то такого. Соберется народ со всех окрестных деревень.

Дочка коваля задержала дыхание. Она, как и вся молодежь округи, грезила этим праздником и отчаянно боялась, что родители запретят ей идти. Богдана вопросительно глянула на мужа, а Дорот некоторое время молчал, будто смущенно, и глядел в миску.

– Ну, невежливо будет не пойти, раз пан Зданек самолично позвал, так что…

– Да дыши уже, девка! – рассердилась мать. – Пойдем мы туда и отпразднуем, ибо что ж, все люди как люди, а ковали в черном теле? Не дело это. Вот, кстати, есть для тебя кое-что.

Богдана отошла к своему собственному сундуку, который Румянке с самого детства настрого запрещала открывать, и достала оттуда – дочь охнула и вскочила – новенький красный сарафан, расшитый кружевами и цветной вышивкой. Девица, даром что была на голову выше своей родительницы, запрыгала вокруг, словно маленькая девочка.

– Это тебе Бухт… тьфу, прости господи! Это тебе пан Бэлза по нашей просьбе привез из Сгвирова, когда последний раз на тамошнюю ярмарку ездил. Все-таки золотой у него глаз: словно на тебя сшито!

Пан Зданек слыл в округе человеком щедрым, и полнолетие своего старшего сына Леха он праздновал с большим размахом, пользуясь тем, что мархот в этом году выдался жарким и солнечным, словно конец эйхета. По такому случаю в лугах было устроено грандиозное гуляние с едой, выпивкой, высокими кострами и музыкантами. Развлекать гостей даже пригласили мага Дыма и Искр из архаддирского университета Мистакора.

Выступление его перед многочисленной публикой имело невероятный успех. Магик вышел к людям в длиннополом камзоле темно-серого, почти черного цвета, украшенном красно-оранжевой вышивкой, а потом начал творить огненное волшебство, наполнять ночное небо грохочущими и свистящими вспышками, плести из дыма иллюзорных танцовщиц и стравливать над многоголовой толпой пламенных духов.

Румянка смотрела на представление с восторгом, и хотя она всю жизнь провела в кузне, ежедневно видя силу и красоту огня, то, что творил волшебник, казалось воплощенным чудом чистой красоты. Даже пьяное бухтение Бухтаря о том, что, мол, знавал он волшебника, который драконов с полпинка разгонял и не занимался такими вот жалкими фокусами, ничуть не портило удовольствия.

Вскоре Румяна уже крутилась в вопящем хороводе вокруг костра. Она была молода, и весь мир казался ей прекрасным добрым местом, особенно когда небо то и дело разрывали красочные взрывы синих, зеленых, золотых и красных цветов. Девушка дышала свежестью весенней ночи и восторгом от жизни, переполнявшей ее.

– Здравствуй, Румянушка.

Золотистый всполох осветил лицо Леха Зданека, которое тепло улыбалось ей.

– П-пан… – От неожиданности она стала запинаться.

Юноша присел в приглашающем жесте, и она, не думая, взяла его за руку. Музыканты играли колобенку, резвую и веселую, а танцевал Лех знатно, и улыбка его сверкала, и смех Румяне на сердце медом лился. К завершению танца они оба, успев слегка вспотеть и как следует запыхаться, поклонились друг другу, а потом юноша подступил к ней и промолвил:

– Пойдем со мной.

– Куда?

– Пойдем, хочу поговорить с тобой без этого шума и без этой суеты.

– Но мне нельзя!

Молодой человек мягко улыбнулся, отступая назад, и, сказав еще раз «пойдем», первым зашагал прочь, даря ей выбор. Румяна заметалась между предостерегающей мыслью в голове и горячим желанием в сердце.

Он спускался по пологому склону маленького, покрытого ромашками холмика, когда девушка его догнала.

– Куда вы, пан Лех? – взволнованно спросила она.

– Зови меня просто Лех, – улыбнулся он. – Я иду к ручью, там есть такой укромный изгиб, на котором детвора любит запруды строить, знаешь?

– Знаю, но…

– Там тихо, спокойно, а журчание ласкает слух. Идем, мне хочется многое тебе сказать.

Оказалось, что на берегу ручейка было расстелено одеяло, а на нем лежала корзина со всякой изысканной съестной всячиной и даже большая красивая бутыль с игристым архаддирским вином.

Потом они говорили. Румянке в жизни не задавали столько вопросов и не слушали ее ответов так внимательно, как это делал он, а главное, девушка никогда прежде не ощущала такого удовольствия, рассказывая кому-то о своей обыденной, в общем-то, жизни. О себе Лех говорил мало, все больше желая слушать, что зачаровывало. А еще он хорошо знал карту звездного неба.

Румяна и сама помнила несколько созвездий, главнейшим из которых конечно же было созвездие Плуга, его вместе с еще пятью звездами порой называли Пахарем. Плуг много веков назад был помещен на королевское знамя и флаг Димориса вместе с символом Святого Костра, так что его знали все. Но Лех показал Румяне Гигантов, Огненного Пса, Трех Сестер, ярко-синюю звезду, которую он назвал Блуждающей, якобы потому, что она появляется в разных частях небосвода. А еще он очертил для нее огромное созвездие Дракона, главной звездой которого была особенно яркая золотисто-желтая звезда, именовавшаяся Драконовым Оком. По нему мореходы могли прокладывать себе путь в ночи.

– Ты слышала миф о сотворении мира? – шепотом, коснувшимся самых сокровенных струн ее девичьей души, спросил Лех.

– Г-г-господь-Кузнец создал…

– Да, так говорят мольцы в храмах, но есть и другой миф, во сто крат старше самой Церкви.

В любой другой раз с любым другим человеком Румяна тут же оборвала бы разговор. Диморис находился в составе Папской Области, и люди его веками опирались на путеводный свет церковного учения, а потому малейший намек на нечестивые речи немедля вызывал в них тревогу из страха перед гневом Господним, но… но Леха девушка готова была слушать сколько угодно.

– В книгах эльфов писано, – продолжал он, – что изначально была только вода, и было яркое солнце в небе, а вокруг лишь вековечный стылый мрак. Но из мрака прилетел исполинский дракон, и, подобно мотыльку во тьме, стремился он к солнцу, не в силах отвесть от него глаз. А когда дракон подлетел слишком близко, светило опалило его, и он пал в мировые воды замертво, обратившись первой твердью. Солнце же от удара исторгло из себя бесчисленное множество ярких искр, кои разлетелись во все стороны и осветили пустоту вселенского мрака. То были звезды.