Скорость побега. Чародей поневоле - Кристофер Сташеф Страница 2

— Похоже, вас… как бы это полегче выразиться… слегка перемкнуло, мисс. Это еще кто кого тут терроризирует — вот вопрос.

— Для меня это не вопрос! — взорвалась бритологовая. — Приперлись сюда, угнетаете беззащитных мирных жителей, пытаетесь отобрать у них землю, уничтожить их культуру — это всегда происходит одинаково! Все по одной и той же схеме, заложенной еще со времен Кортеса, так все и идет испокон веков! «Плюйте с высокой колокольни на то, чего хотят эти плебеи! Дайте им технику! Плюйте на то, годится им их религия или нет, — дайте им Библию! Не спрашивайте у них, принадлежит им эта земля или нет, — сгоняйте их в резервации! Или превращайте их в рабов!» О, сколько я такого наслушалась и начиталась! Здесь все еще только начинается, но погодите и увидите все собственными глазами! Это называется «геноцид», вот как это называется! Это самая мерзкая разновидность империализма! И всем этим занимаются такие замечательные, такие преданные своему воинскому долгу солдаты наших на диво демократичных граждан Межзвездной Федерации! Империалисты! — выкрикнула она и злобно сплюнула.

Двое солдат раздулись наподобие шаров-метеозондов, и, судя по выражению их физиономий, прогноз погоды предполагался очень даже неважнецкий. В общем, Чолли прервал свой философский диспут и поспешил к концу стойки, дабы внести коррективы в ход беседы, приобретавшей слишком уж горячий характер. Проходя мимо Дара, он промурлыкал:

— Ну, парень, чему я тебя учил? Благоразумие, старина Дар, благоразумие и еще раз благоразумие! Ты только попробуй, старина, и у тебя непременно получится! Вот увидишь! О, благословенное благоразумие, ну же, Дар!

Выдав эту тираду, Чолли метнулся к другому концу стойки.

Дар искренне полагал, что и так из кожи вон лезет, чтобы держаться в рамках благоразумия, вот только получалось плоховато. Однако он решил последовать совету Чолли: вдохнул поглубже и предпринял новую попытку урезонить бритоголовую скандалистку:

— Строго говоря, мисс, я бы не сказал, чтобы мы сюда так уж… приперлись. Скорее, нас сюда все-таки направили.

Девушка нахмурилась:

— О чем это ты? О, ясно. Потому что здесь находится военная тюрьма?

— Ну да. Что-то в этом духе.

Она пожала плечами:

— Разницы никакой. Хотели вы сюда попасть или не хотели, вы здесь, и вас сюда тысячами отгружают.

— Ну, скорее, все-таки сотнями, так будет точнее, — поправил ее Дар и почесал за ухом. — Прибывает сюда сотни так две… ну три…

— Колонизаторов, — уверенно закончила за него фразу девица.

— Заключенных, — закончил свою фразу Дар. — За год. Что же до меня, то себя я считаю добровольцем.

— Да какая разница! — взорвалась девица. — Главное — чем вы тут занимаетесь! Явились сюда, пошли войной на бедных, беззащитных мирных аборигенов… а вы, торговцы, еще и обкрадываете их без зазрения совести. Наслышалась я про вас!

— Вот как? — театрально вздернул брови Дар. — Надо же! Мы, оказывается, становимся знаменитостями! А где, позвольте полюбопытствовать, вы получили такие сведения о нас?

Девица нетерпеливо пожала плечами:

— Какая разница?

— Для меня — большая. Да если на то пошло — и для большинства из нас. Когда ковыряешься тут, на задворках Терранской Сферы, начинаешь вдруг почему-то сильно волноваться о том, слыхали ли тут хоть раз о твоей родной планете. Вы уж мне поверьте, для нас это действительно важно.

— М-м-м… — протянула девица. Лицо ее на миг смягчилось — но только из-за того, что она задумалась. — Ну… боюсь, ничего интересного я вам не расскажу. На Терре я служила секретаршей в отделе отчетов в Бюро Межпланетных Связей. Как-то раз мне на глаза случайно попался отчет по Вольмару.

— О… — разочарованно кивнул Дар. — Так у вас там только официальные отчеты, значит, хранились.

Девица кивнула. Во взгляде ее появилось нечто наподобие сочувствия.

— Да. Их, кроме чиновников, никто и не просматривал. Ну и в компьютер закладывали, естественно.

— Ясно. — Дар сдержал вздох и расправил плечи. — Ну что же… Это лучше, чем ничего… наверное. Ну и что же там было про нас такого написано?

— Достаточно много, — мстительно улыбнулась бритоголовая. — Вполне достаточно для того, чтобы я узнала: на этой планете расположена тюрьма для военных преступников. Начальник тюрьмы — генерал-садомазохист, и тут у вас редкий день обходится без войны…

— Праздники, — негромко уточнил Дар, — и еще воскресенья.

— «Редкий день», я так и сказала! Еще там было написано, что вы ведете исключительно грабительскую торговлю с местными жителями и приобретаете у них какой-то наркотик растительного происхождения, в обмен на который аборигенам всучаете стеклянные бусы и списанные запчасти, которые заказываете через квартирмейстера.

— Это все? — поинтересовался Дар, раненный в самое сердце.

— «Все»? — возмутилась девица. — Неужели этого мало? А ты чего хотел — чтобы я тебе представила перечень военных преступлений?

— Ну… — смущенно протянул Дар. — Я думал, что там хоть словечком упомянут о таких милых сердцу вещах, как эта уютная кафешка, напишут про то, что у нас длиннющие отпуска и еще…

— И еще что все вояки подкуплены. И еще что тут жутко хромает дисциплина, — фыркнула девица. — Не знаю. Если бы я осталась в Бюро, быть может, и узнала про Вольмар хоть что-то хорошее.

— Если бы остались? — переспросил Дар и с интересом воззрился на девицу. — Так вы больше в Бюро не работаете?

Она сдвинула брови.

— Если бы я там работала, разве бы я торчала сейчас здесь?

Дар довольно долго изучающе смотрел на нее, но наконец одернул себя и сказал:

— Мисс, вы уж меня простите, но если бы у меня кто спросил, почему вы здесь, я бы сказал, что вы здесь потому, что вас сюда послало БМС. Кто бы сюда добровольно прилетел?

— Я, — ответила девица с сардонической усмешкой. — Ты головой подумал бы. Разве бы я так вырядилась, если бы работала на правительство?

Дар посмотрел в потолок, перевел глаза на девицу и честно признался:

— Кто его знает. А что, нельзя?

— Конечно, нельзя, — хмыкнула девица. — Если бы я работала на правительство, мне бы пришлось делать прическу в парикмахерской, да еще я должна была бы напялить тряпки в обтяжку и туфли на шпильках. Так и ходила целых пять лет.

— О! А что… вам это не нравилось?

— А тебе бы понравилось, если бы каждый день от звонка до звонка на тебя бы пялились особы противоположного пола?

Губы Дара тронула томная улыбка.

— А вот мне это совсем не нравилось! — не дала ему ответить девица.

— Так вы поэтому уволились?

— Не только, — угрюмо буркнула девица. — Наелась по горло всей этой конформистской трепотни, вот и сделала ноги.