Антидот к паранойе - Максим Волосатый Страница 2

Старший патруля замер на секунду, потом вдруг дернулся, и его глаза изменились. Стали смотреть как-то по-другому. Так, как будто он только что узнал что-то новое. Важное. Значимое…

– Жив, – теперь и он произнес это слово с каким-то даже удивлением. – Надо же… Крепкий попался… Но все равно он ничего не умел…

– Таиксана, – прошептал вдруг «поселенец», медленно, шаг за шагом, отползая от патрульного.

Взгляд старшего стал задумчивым. Теперь он как будто просматривал что-то внутри своей памяти.

– Но тут все-таки лучше, – пробормотал он. – Нет, определенно, этот лучше.

– Василич, – позвал его один из патрульных. – Мы тут закончили, медики будут через…

– Господин лейтенант, – надменным голосом вдруг поправил его старший.

– Чего? – не понял тот.

– Звание мое забывать не надо, господин сержант, – ледяной взгляд старшего пронизывал починенного как будто насквозь.

У того брови полезли вверх.

– Ты чего, Василич? Тоже салата переел?

– Господин лейтенант, – еще раз с нажимом повторил старший.

– Как скажете, господин лейтенант , – патрульный переглянулся с третьим милиционером.

– Если закончили и все данные с камер безопасности и унибраслета свидетеля собрали, то ждем медиков, – тем же надменным тоном приказал лейтенант, – передаем им пострадавшего и отбываем. У нас много дел.

– Каких дел, Василич? – не понял третий патрульный и тут же поправился, натолкнувшись на ледяной взгляд. – В смысле, господин лейтенант.

– Разных, – взгляд старшего опять устремился куда-то вглубь себя. – Разных. И кстати, а где этот, «старообрядец» который?

– Ушел, – патрульный оглянулся. – А что, надо найти?

– Не надо, – барственно махнул рукой лейтенант. – Тут и так все ясно, а сделать он все равно ничего не успеет.

– Что не успеет? – патрульный опять переглянулся с напарником. Теперь в их взглядах была тревога. Со старшим явно творилось что-то странное.

– Неважно, – мотнул головой лейтенант. – О, вот и медики.

Воздух завибрировал от пронзительного воя сирены неотложной помощи, пронизывающего тугие сплетения транспортных узлов.

Высыпавшие из прибывшего бота санитары споро погрузили уже отвердевший кокон с покоящимся в нем «Серегой» и отбыли. За несколько минут до них стартовал милицейский патруль. На месте аварии уже вовсю работала ремонтная бригада дорожников, восстанавливающая целостность системы безопасности, а за углом ближайшего дома все так же стоял и не мог отдышаться «поселенец». Прохожие по очереди подходили к нему, предлагали помощь: видно же – человеку плохо; но он только мотал головой и твердил только одно слово:

– Таиксана. Таиксана. Таиксана.

Прохожие отходили, подозрительно оглядываясь. И правда, странный он какой-то. При чем тут салат? Ну, да ладно. У них, «старообрядцев», свои правила, своя кухня.

* * *

– Таиксана! Евлампий Егорович, – невысокий мужчина в просторной груботканой одежде первых поселенцев, наплевав на приличия, перепрыгнул через невысокую живую изгородь, и влетел в просторный двор дома стоящего посреди прячущегося на окраине леса хутора. – Это случилось! Это произошло! Евлампий Егорович, таиксана! Он появился!

– Что? Постой, Пафнутий, подожди, что ты несешь? – пожилой мужчина с окладистой бородой, что-то мастерящий во дворе дома, сидя на широкой скамье возле стола, развернулся к появившейся в воротах фигуре.

– Таиксана, – названный Пафнутием мужчина, судорожно глотая воздух, как после быстрого бега, остановился, опершись на стол, за которым сидел пожилой Евлампий Егорович. – Все, как в истории описывается. Безумный взгляд, пренебрежение к живущим, смена тела…

Пафнутий оперся на стол обеими руками.

– А самое главное, Евлампий Егорович, он меня узнал!

– Подожди, Пафнутий, не торопись, – Евлампий Егорович огладил бороду. – Кто «он»? Как он мог тебя узнать? Кого «тебя»?

– Да я не знаю! – почти взвизгнул мужчина. – Но он со мной говорил, как будто знал, что я про него знаю.

Копающийся во дворе неподалеку мальчишка лет шести бросил свое занятие и с удивлением воззрился на Пафнутия. Картина была и в самом деле удивительной: в этом доме не кричали и не суетились. Здесь всегда ходили медленно, говорили чинно и негромко. А тут на тебе…

– Он парнем был, – сбиваясь и сглатывая пересохшим горлом, попытался объяснить Пафнутий. – А потом сказал, что ему скучно и прыгнул на трафик-линию. Почти насмерть, но не насмерть. А он, как и написано было, прыгнул в лейтенанта милицейского… А тот на меня посмотрел… Ну и…

– Так, – благообразный Евлампий нахмурил брови и решительно поднялся со скамьи, явно поняв из рассказа Пафнутия больше, чем тот успел сообщить. Он поднял голову и посмотрел на циферблат больших часов, висящий над входом в дом. – Время городских новостей. Пошли, послушаем. Если ты прав, то сейчас мы услышим много нового…

Много им услышать не удалось, но и того, что было, хватило, чтобы брови Евлампия Егоровича сошлись на переносице и больше не расходились.

– … две странных попытки самоубийства, – вещала с экрана витранса симпатичная ведущая. – Молодой человек, его имя по просьбе следствия не разглашается, проникнув через ограждение трафик-линии № 27, попытался покончить жизнь самоубийством, бросившись под идущие боты. А через несколько часов начальник передвижной патрульной группы милиции, осматривавшей место этого происшествия, выстрелил себе в лицо из табельного импульсного излучателя…. Странное совпадение… Оба остались живы… Следствие продолжается, обрастая новыми подробностями … Будем держать вас в курсе событий…. Необычное заявление сделал начальник лейтенанта, пытавшегося покончить жизнь самоубийством.

Прослушивание новостей прервал резкий, требовательный сигнал ком-центра. Евлампий Егорович тревожно глянул на Пафнутия.

– Центральный? – нахмурился он.

Пафнутий почувствовал, как ноги начинают слабеть.

– Евлампий, – над ком-центром появилось трехмерное изображение такого же благообразного мужчины. Только борода у него была не такая густая. – Срочный сбор, Совет Старейшин собирается немедленно.

– Что случилось? – подался вперед Евлампий.

– «Белое место» ожило, – рубанул с экрана мужчина. – Неординарная активность. Что-то произошло.

Евлампий оглянулся на экран витранса, по нему уже шли другие новости.

– Я, кажется, знаю, что, – медленно проговорил он. – Это Таиксана. Пора начинать эвакуацию.

– Что?! – вытаращил глаза мужчина. – Что ты сказал?! Ты уверен?!

– Я бы очень хотел ошибиться, – Евлампий Егорович сглотнул. Потом сделал вдох и собрался. – Все, еду. Бот готов, буду через полчаса. Да, и выясните пока, где эти, туристы, которые тут были. Говорил же я Захарию…