Новая Земля - Ариф Алиев Страница 2
Новая Земля - Ариф Алиев читать онлайн бесплатно
Ноги отекают.
С отбоем валюсь, но и на шконке нет покоя, кости ноют, стоны вытягивают из груди, голову в подушку затираю, снится, в пилораму сунулся и совсем без ног живу, так мне легче. Пятками упираюсь в стену, колгочусь, колгочусь. Холодная духота, бред.
И ночью всегда сердце болит.
В Белом Лебеде этажные решетки называют тормозами, первую дверь в камеру называют шлюзом, вторую ступором, стол дубаком, чайник чанычем, миски шлёмками, посылки дашками, шапки шайками. Язык тюрьмы изменчив, слова рождаются, меняются, живут недолгое очень время. Когда меня привезли в Белый Лебедь 1108 дней назад, чайник называли фанычем, миску шлёнкой, стол дубком, посылки дачками, шапки пидорками. Почему вдруг фаныч стал чанычем, а не чайнычем, не чайником, в конце концов? Думаю, дьявол нам свои слова нашептывает, он Белый Лебедь опекает, нравится ему ИК-2 ОИУ-2 ГУФСИН Пермской области. Но я взял у дьявола не все слова, лишний раз не хочу на его языке разговаривать и думать на его языке не хочу. Я использую слова точные и удобные или открывающие новый смысл знакомых вещей, например, про окно я, как и все, говорю решка, потому что косую зарешеченную амбразуру невозможно назвать окном, миску зову шлёмкой, потому что она старая, мятая и щербатая, как найденный археологами древний шлем, а в щербины въелась не вымываемая ничем грязь, койку зову шконкой, туалет дальняком, зэка, который приносит еду, баландером, коридор у камер продолом. Но ложку я не хочу называть веслом. Это дьявол детскими играми забавляется: руки — грабли, задница — корма, голова — балда, спички — чиркалки, ложка — весло. Это по-детски, а я не люблю вспоминать свое детство.
Витамин отодвинул засов кормушки, скрипнул петлей, отвалил крашенный зеленой краской железный прямоугольник 25×15.
По инструкции нельзя к нам поодиночке входить, Витамин сегодня нарушает. К нам — потому что на двери еще одна табличка прикручена.
У меня есть сокамерник, его зовут Костя Ганшин, он псих, на двери написано, что убийства он совершает путем имитации генитального проникновения в тело жертвы, при котором отрезает гениталии, надрывает естественные отверстия тела, пенетрирует в них гениталиями, разрезает грудь, горло, живот и в разрезы тоже пенетрирует, затем расчленяет тело, стараясь, чтобы жертва оставалась жива как можно дольше, вырезает печень и съедает сырой, а из кишок выкладывает на земле правильные многоугольники.
Читай, Витамин. Задумайся, почему глаголы в настоящем времени. Специалисты для тебя старались. Знают специалисты, опытного надзирателя простыми словами не испугаешь, придумали для тебя «пенетрирует гениталиями». Пусть текст с противоречиями, не понятно, то ли Костя Ганшин проникает гениталиями, то ли не проникает, а имитирует проникновение, то ли своими гениталиями пенетрирует, то ли чужими отрезанными, но оба варианта, согласись, страшные. Приди домой, Витамин, и жене процитируй табличку, чтобы не ругала, когда ванну водой наполняет, не спрашивала, куда цепочку дел, а ждала со смены, готовила ужин, отстирывала замызганные на досмотрах брюки, волновалась за тебя и жалела. Ты жене хвалишься, какой ты бесстрашный герой? Хвались, Витамин, пока жив.
Ну входи.
С Костей Ганшиным мы почти не разговариваем. У него мечта заразиться СПИДом, достать иглы от шприца, кровавить их своей заразной кровью и плевать в надзирателей, чтоб посдыхали. Другой бы придумал такое и рассмеялся. Но Костя Ганшин никогда не смеется.
Напомню принятое в 1962 году экспертами Всемирной организации здравоохранения определение психического заболевания: «Выраженное расстройство психической деятельности, достаточно специфическое по характеру, чтобы его можно было распознать и сравнить с типичным симптомокомплексом, а также достаточно тяжелое, чтобы вызвать потерю работоспособности, длительное отсутствие на работе или необходимость предпринять юридические или другие социальные действия». Типичный симптомокомплекс у Кости Ганшина не отыщет самый заслуженный психиатр. Никаких синдромов у него нет — ни параноидного, ни галлюцинаторного, ни эпикритической гиперестезии, ни даже бредового. И работоспособность он не потерял, не инвалид. Не псих он в медико-социально-юридическом смысле. Но мне от этого не легче.
Зимой была работа, мы шили асбестовые рукавицы для металлургов. Нам принесли иглы № 2 шорные длиной 6 см Колюбакинского игольного завода ТУ 8–2252–90, катушки с асбестовыми нитками 0,4 мм ТУ 51512-84 Барнаульского КПТ, раскроенную асботкань и линейку портновскую зеленую fiber-glass Japan butterfly 1,5 м, и я сумел измерить отверстие кормушки, оно оказалось 25 см в длину и 15 см в высоту. Я узнал точные размеры самого важного отверстия в камере, оно поважнее будет, чем обе двери или решка, дыра на дальняке или дыра в раковине. В кормушку мы 3 раза в день суем пустые шлёмки и кружки, баландер возвращает их полными; не менее 6 раз в день суем в кормушку руки, чтобы нам надели наручники к выводу для досмотра или на прогулку, а после возвращения суем, чтобы сняли. По субботам специальный шнырь подает через кормушку по 2 книги каждому, книги разрешено заказывать в библиотеке, а если не заказал, книги добавочно перемещаются от камеры к камере, можешь взять наобум любую, в прошлую субботу мне досталось практическое руководство по игре в боулинг. Раз в 10 дней из кормушки забираем четвертку мыла и половинку вафельного полотенца стандартного перед выводом в душ. Раз в месяц через То же отверстие проникает в камеру письмо, раз в год — посылка, мне никто не пишет и посылок никто не присылает, но едва измерил кормушку, появилась надежда, глупо, понимаю, но нет моей власти над надеждой, она появляется и исчезает по неведомым причинам, бывает так, измеришь прикрытую куском крашеного железа дыру площадью 375 см2 и с той самой секунды ждешь письмо, хотя все, кто мог написать, умерли, я им могу письмо написать, они мне нет, а получить письмо не могут ни они, ни я.
Еще я измерил стол: 100×50 см, высота 110 см. И скамью: 100×15 см, высота 70 см — не для людей сделана, для бесов, для барабашек узкозадых длиннолапых, для людей сделали бы шириной 25 см хотя бы, а высотой максимум 60 см.
Костя Ганшин ничего не измерял, он заначил сломанную иглу, я не знаю, где он ее заначил, на досмотре предъявил ушко, сказал, остальное отскочило хер в никуда, ищите. Искать не стали, дубинками вдубасили, чтоб в другой раз ничего не отскакивало.
Полгода Костя Ганшин тренировался выплевывать обломок иглы в цель. Маньячина он основательный. Начал с изучения боли, истыкал себя всего и узнал, что не очень больно, если игла втыкается в кожу под углом меньше 30°, самая нечувствительная кожа на затылке и между лопаток, а если ткнуть иглой под левую лопатку ближе к позвоночнику, покажется, не игла воткнулась, а сердце кольнуло. Если человек сидит или стоит спокойно и расслабился, укол будет больнее, а если занят работой или мыслями, в точности такой же укол человек может и не заметить. Меньше болят спина, поясница, затылок и любое другое место, которое человек у себя не видит. Для проверки этой гипотезы Костя Ганшин жестоко изгибался и вертел шеей и выяснил, что свой зад человек все-таки может увидеть, а поясницу никогда. Попутно он выяснил, что самая чувствительная кожа именно в нижней части задницы и решил никогда в задницу не метиться. Еще он учел, что в присутствии надзирателей мы находимся в самых неудобных позах. И в камере, и в продоле если стоим, то упершись лбом в стену. А ходим нагнувшись, руки за спину, голова вниз и ногами семеним быстро-быстро. Когда мы ходим, мы похожи не на прыгунов с трамплина, а на пингвинов, которые поели тухлой рыбы и нагнулись проблеваться. Поэтому Костя Ганшин плевал из трудных, но типичных наших стоек, и научился выплевывать иглу метко и под углом меньше 30°. Он талантлив, Костя Ганшин, но не повезло, не там родился, ведь мог плевать из охотничьей трубки в татуированных врагов и быть у людоедов Новой Гвинеи уважаемым воином, мог пить пальмовое вино и закусывать сырой печенью пленного вождя и пенетрировал бы своими и чужими гениталиями куда вздумается.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments