Планета под контролем - Илья Новак Страница 2

В это же время пятью ярусами выше, возле носовой части баржи, чья-то рука повернула верньер цифрового замка малогабаритного переносного сейфа, который принадлежал лекарям, сопровождающим пациента-пиччули. С тихим щелчком дверца открылась, рука просунулась внутрь. Некоторые внешние особенности позволяли со стопроцентной точностью определить, представителю какой именно разумной расы пангалактики она принадлежит. Рука пошарила в сейфе, вынырнула обратно, сжимая прозрачную тубу, в которой, казалось, не было ничего, кроме воздуха. Тубу закупоривала круглая пластиковая пробка, снабженная печатью со стилизованным изображением Вечного Сердца – символа Клубка лекарей. Длинный тонкий палец сковырнул печать. Пробка отскочила. Пальцы разжались, туба упала и покатилась по полу.

Раздались быстро удаляющиеся шаги.

Охранные системы баржи едва работали. Того, что последовало за открытием тубы, они не заметили, но электроразряд, пронзивший потолок и стены технического яруса после взрыва электромобиля, обнаружить все же смогли.

Зазвучала сирена, и в коридоре, ведущем к помещению, где располагался открытый теперь сейф, возникла круля, одна из сопровождающих приживалу. Она увидела открытую дверцу, откупоренную тубу на полу – и выскочила обратно.

Коммуникационный браслет на изящной, покрытой чешуей лапке позволял проникать в информационную паутину баржи, а допуск Клубка лекарей давал право выходить прямо на общую систему оповещения. Сейчас на барже находились, включая команду, четырнадцать разумных гуманоидов. Речь крули была эмоциональной, но механический голос адаптера, полившийся из четырнадцати браслетов, сух и атонирован.

– В носовой части вскрыта емкость с креатором глетт-класса. Адаптационный период бактерий – пятнадцать третейских минут. Плюс пять-семь минут на полное заражение баржи. Всем немедленно покинуть «Альту». Правом Клубка мы объявим баржу «Альта» зараженной. Через двенадцать минут соответствующее сообщение будет отослано на платформу «Плюмаж» и патрульные корабли космопола. Любой, кто не покинет баржу в течение двенадцати минут, считается зараженным бактериями-креаторами глетт-класса. Лечению это не подлежит. Правом Клубка подразумевается немедленное уничтожение любого индивидуума, подвергнувшегося атаке креаторов. Повторяю: через двенадцать минут на «Плюмаже» узнают о бактериальной атаке. Клубок даст подтверждение, и баржа будет оцеплена. Всем немедленно покинуть баржу. Немедленно покинуть баржу. Немедленно покинуть…

Сирена уже смолкла. Преодолев просторный зал полуразрушенного флора-заповедника, ящерица спустилась на нижний ярус и здесь увидела перевернутый электромобиль. Спереди доносились быстрые шаги и голоса членов команды. Круля шумно вздохнула, ощутив запах озона, окинула взглядом останки киборга-охранника и бросилась дальше.

Перед шлюзом, который вел к модулям, она столкнулась с капитаном и своим напарником. Капитан был птицоидом-акрулосом, штатным военным Империи, хотя и одет в гражданский комбинезон. Торчащие из широких рукавов атрофированные крылья с тонкими пальцами на концах он прижимал к бокам.

– Это возмутительно! – клекот и щелканье с трудом складывались в словоформы панречи. – Перевозить креаторы на моей барже!

– Симбиоты приказали привезти бактерии на Плюмаж вместе с пиччули… Что там? – спросил мальт, увидев крулю.

Ящерица остановилась рядом.

– Не знаю, кто вскрыл тубу. На сейфе был кодовый замок. Где пациент?

Мальт покачал головой:

– Одного модуля не хватает…

Шестеро членов команды уже добрались до модулей, из глубины технического яруса доносился топот остальных.

– Ты все правильно сделала, – одобрил мальт действия напарницы и обратился к капитану: – Креативные глетт-бактерии превратят вас в органическую кашицу с «рассеянным» интеллектом. Противоядия нет. Забудьте о сбежавшем пациенте, он уже улетел отсюда. Уходите все, только оставьте нам один модуль. Мы покинем баржу последними. По Праву Клубка!

* * *

Временным эталоном федерации Оси считался нейтронный пульсар Чандрасеккар, своими вспышками исправно отсчитывающий третейские секунды. Третейское соглашение состоялось два века назад – гуманоиды пангалактики решили, что пользоваться одинаковой системой отсчета будет удобнее для всех, во всяком случае, если речь идет о нейтральном космосе, а не о родных планетах.

За семьдесят пять третейских часов до того, как в районе звезды Бенетеш разразился кризис, вызванный заражением баржи «Альта», на планете в другом конце галактической федерации, в бункере, скрытом под действующим вулканом и снабженном несколькими системами защиты, появились гости. Их было трое, все принадлежали к разным расам: круля, мальт и еще один гуманоид, представитель очень редкого, экзотического племени.

Хозяин бункера, с виду обычный чернокожий землянин, дождавшись, когда они усядутся, включил стереопроектор. На экране развернулась панорама серой планеты, и он начал рассказывать:

– Итак, это Глиф. Тяготение 0,9 от стандартного. Одной стороной планета постоянно обращена к желтому карлику, получается, что с одной стороны всегда день, хотя в перигее свет ярче, а в апогее тусклее. По регулярной смене интенсивности освещения отсчитывают глифские циклы. Среднестатистическая температура – 20 единиц, давление стандартное, состав атмосферы примерно земной, а климат на планете, после того как была введена система метеопоплавков, стал сверхвлажным. Поверхность в основном болотистая, есть несколько рек и сеть мелких озер. Два горных массива, оба не слишком значительные. Но это все вспомогательная информация. Теперь история… – Он окинул взглядом гостей, которые слушали внимательно, но без особого интереса. – Почти двести лет назад планету открыл Глифер Кренч, землянин. Он работал механиком на «акуле», которую расплескал резонансный разрядник. Результат акции халган. Позже два контрабандиста услышали идущие с планеты призывы о помощи и подобрали землянина. Глифер остался жив благодаря клубням растения, названного впоследствии кренчем.

Тем временем картинка на экране сменилась. Автоматически включившаяся два века назад носовая камера модуля-спасателя показывала лежащего на земле человека в скафандре устаревшей модификации. Шлем его был снят и валялся рядом в траве. Камера, поврежденная во время аварийной посадки, работала плохо. Изображение то расплывалось, то становилось очень резким, и тогда можно было разглядеть, что лицо человека смертельно бледно и покрыто каплями пота. Он лежал на боку не шевелясь. Чуть дальше виднелся зеленый куст с тонкими прямыми ветками.

Хозяин бункера продолжал:

– Эту историю знают все. Примечательно, что Глифер позднее всерьез утверждал, будто клубни разговаривали с ним. Вообще там было много интересного… интересных галлюцинаций. Он до самой смерти считал, что вылечила его любовь – к этой планете и к клубням, которые он ел. Глифер мысленно извинялся перед ними всякий раз, когда поедал очередной. Вслух объяснял им, что не может по-другому. Потом, когда он умер – прожив сто пятьдесят третейских лет, – для него сделали исключение и похоронили там же, на Глифе.