Начало немыслимого - Александр Ярославцев Страница 2

В те горестные для Англии дни ни фельдмаршал Монтгомери, ни генерал армии Эйзенхауэр не могли сказать Черчиллю ничего утешительного. Прорвав фронт на его большом протяжении, танковые клинья немцев уверенно продвигались на запад, решительно сметая все на своем пути.

Сделав первые успешные шаги в Арденнах, Гитлер намеревался рассечь силы противника надвое и, выйдя к морскому побережью, устроить англосаксам новый Дюнкерк ^[1], что если не приведет к полному развалу Западного фронта, то серьезно осложнит положение союзников в Европе и даст фюреру очень важную фору во времени.

Рейхсминистр вооружения Шпеер клятвенно обещал Гитлеру к середине сорок пятого года дать немецкой армии новое оружие, способное кардинальным образом изменить весь ход войны. В листе ожидания значилось не только массовое производство фаустпатронов, реактивных самолетов – Мессершмиттов-262, Арадо-234 и ракет Фау-2, там были зенитные ракеты «Водопад», стратегический бомбардировщик «Америка – Бомбер», пилотируемые крылатые ракеты Фау-4 и даже дисколеты Фау-7. Однако самым главным сюрпризом для врага была немецкая атомная бомба. Ее испытание в малом черновом варианте намечалось провести в марте сорок пятого года в Рудных горах.

Обо всем этом союзному командованию стало известно лишь после окончания войны, когда победители занялись разбором захваченных трофеев. А тогда солдаты коалиции дружно отступали на запад под натиском танков вермахта. При этом особую резвость выказывали англичане.

Четыре года понадобилось британским генералам, чтобы излечить сердца своих солдат от страха перед противником. Благодаря численному превосходству в живой силе и технике, англичане смогли одержать ряд побед над немцами в Африке и Италии и воспряли духом. Успешно высадившись в Нормандии вместе с янки, англичане продолжили свое исцеление, но в сентябре сорок четвертого года случился опасный рецидив.

Тогда, претворяя в жизнь навязчивую идею премьер-министра Черчилля по скорейшему захвату Берлина, фельдмаршал Монтгомери предпринял высадку воздушного десанта в Голландию. Британцы собирались захватить мосты через Рейн и вторгнуться в Германию с северо-западного направления. Полностью уверенный в том, что вермахт основательно обескровлен ожесточенными боями на Восточном фронте, Черчилль намеревался уже к ноябрю захватить столицу рейха, но жестоко просчитался.

Немецкие дивизии под командованием фельдмаршала Моделя дрались стойко и упорно. Все, чего сумели достичь войска фельдмаршала Монтгомери за неделю боев – это незначительное продвижение на севере Брабанта. Понеся потери почти в двадцать тысяч человек убитыми и ранеными, британцы вновь с опаской и настороженностью стали относиться к своему противнику.

Прорыв немцев под Арденнами легким щелчком сбил с британских солдат уверенность в своих силах и вновь вселил в их сердца страх и уныние. Как бы они ни храбрились друг перед другом, любое известие о немецких танках вызывало у них сильную внутреннюю дрожь, заставляло думать исключительно об отступлении, а не об обороне.

Что же касается янки, то для них немецкое наступление было подобно кошмарной детской сказке, которая так хорошо начиналась и неожиданно приняла столь скверный оборот. Впервые попав под сокрушительные удары немецких бронетанковых дивизий, новоявленные освободители Европы лихо показали врагу спину, несмотря на истошные крики и призывы к стойкости и сопротивлению, исходившие от верховного командования объединенных союзных сил.

Никто из увешанных звездами генералов не мог с уверенностью сказать, где и когда им удастся остановить стремительное продвижение германских дивизий. Непрерывные заседания союзного командования по исправлению положения на фронте не давали ощутимого результата. Получив наконец-то возможность нанести противнику полноценный удар, немцы показали всему миру, что их недаром считали лучшими солдатами мира.

В декабре сорок четвертого года вермахт был очень близок к исполнению своих планов, но из-за невозможности ОКХ ^[2] снять дополнительные силы с Восточного фронта новый Дюнкерк не состоялся. Наметившийся успех на Западном фронте не был закреплен и расширен. По прошествию времени англосаксы пришли в себя и, имея подавляющее превосходство в авиации, сначала остановили наступление немцев, а затем подтянули резервы и отбросили противника на исходные рубежи.

Страх и пугающая неизвестность заставили Черчилля в эти дни обратиться к Сталину со слезной просьбой начать наступление против немцев и тем самым спасти армии союзников от полного развала. Однако хитрый английский лис не был бы самим собой, если бы при этом не преследовал далеко идущие цели. Взывая к Сталину, он надеялся не только на спасение англосаксонских войск, но и на значительное ослабление военной мощи Красной Армии.

Согласно докладу английской разведки, шесть линий мощных немецких оборонительных укреплений пересекали территорию Польши с севера на юг, надежно прикрывая подступы к восточным границам германского рейха. Созданные по личному распоряжению Гитлера, они должны были стать для советских войск той непреодолимой преградой, что вынудит их перейти к длительной позиционной войне и даст Германии значительную фору во времени.

Исходя из собственного опыта прорыва немецких оборонительных линий, британские военные в один голос утверждали, что начав свое наступление, советские войска в лучшем случае смогут преодолеть только часть оборонительных рубежей немцев. Прочно увязнув в позиционной борьбе и потеряв много сил, Красная Армия надолго выйдет из борьбы за главный трофей этой войны – столицу фашистского рейха Берлин.

Ловко плетя паутину против своего восточного союзника, Черчилль активно трудился и на другом фронте. Премьер-министр вел активные переговоры с представителями деловых кругов Германии, намереваясь заключить сепаратный мир с немцами. После чего вчерашние противники единым фронтом выступят против истинного врага свободного мира – Советской России.

Идею о необходимости заключения сепаратного мира с Германией полностью разделял и американский резидент Управления стратегических служб в Берне Аллен Даллес. Обосновавшись в нейтральной Швейцарии, он создал тайные каналы связи для ведения прямых переговоров с высокими чинами гитлеровского рейха. Такого же мнения был представитель деловых кругов Америки мистер Фарлонг. При поддержке финансовых воротил с Уолл-стрита он вел активный зондаж в кругах германских предпринимателей о мирных переговорах, сидя в Стокгольме.

О необходимости скорейшего завершения войны говорили не только в столицах Швеции и Швейцарии. Важно надувая щеки, о необходимости заключения сепаратного мира Запада с Германией говорили политики в Стамбуле, Мадриде, Лиссабоне, выказывая готовность стать посредником в столь важном для всей Европы деле. О том же говорил даже Ватикан, чей папский нунций пытался внести свой скромный вклад в спасение свободного мира от «красной угрозы».