Кицунэ - Андрей Белянин Страница 2

Я раскрыл форточку в надежде, что запах улетучится, заварил крепкий чай и полез в свою рабочую сумку. В лицо буквально ударило такой ароматической концентрацией, словно я взасос расцеловал какого-то мохнатого, да ещё и насквозь мокрого пса!

– Что же тут творится-то, джедай мне в печень?

Когда я раздражаюсь, то вместо привычного всем мата (а он бесит меня вдвойне!) использую ругательства в стиле сериала «Звёздные войны», чьим фанатом я был много лет. Сейчас мне кажется всё это неким проявлением инфантилизма, как отказом взрослеть, но эта странная привычка прошла со мной через годы.

– На первый взгляд здесь никто не сдох, – вслух бормотал я, перелопачивая содержимое сумки.

Блокнот для рисования, с хорошей бумагой и твёрдой картонной обложкой, набор цветных гелиевых ручек, они более пластичны в рисунке, чем фломастеры, два твёрдых карандаша, мягкая стиральная резинка, неновый смартфон – вот, собственно, и всё. Никакой мокрой собаки, ничего не…

– А это ещё что такое? – Я достал не замеченную ранее японскую открытку.

Цветная печать, глянец, изображение какой-то мультяшной девочки в эффектном морском костюмчике карнавального типа, с лисьим хвостом и ушками. Не помню, как правильно называется такой стиль рисования, то ли манга, то ли аниме, мне оно непринципиально.

С обратной стороны стояли незнакомые мне иероглифы, выведенные обычной синей авторучкой. Собственно, они все для меня незнакомые, не только эти, но не важно. Гораздо более интересно, как она сюда попала.

Я повертел открытку в руках, потом положил на стол и развернулся к маленькому шкафчику за своей чашкой.

– Коничива! – мелодично раздалось за моей спиной.

Обернувшись, я выронил чашку на пол, разбив её вдребезги. На стареньком кухонном столе, закинув ногу на ногу в чёрных чулках чуть выше колена и красных туфельках, в весьма фривольной позе сидела та самая девушка с открытки. Огромные глаза, один синий, другой зелёный, шикарные светлые волосы, острые лисьи ушки, крохотный капризный носик, осиная талия и высокая грудь под натянутым синим платьем. Да чтоб мне Чубаку наголо стричь маникюрными ножницами, это реально был самый охренительный бюст на свете!

– Коничива? – чуть сощурившись, повторила она.

– Э-э, здрасте, – с трудом выдавил я, изо всех сил пытаясь…

– А-а, Россия, страна северных варваров, с тобой всё ясно. – Девушка без малейшего акцента перешла на русский, сдвинула бровки и подсказала: – Глаза у меня тут!

– Где?

– Вот тут, на лице, а ты пялишься на мою грудь!

– Извини, я не… не хотел… Но ты… вы, кто?

– Глупый гайдзин, – вздохнула она, скептически оглядываясь по сторонам и обмахиваясь пушистым лисьим хвостом. – Можешь называть меня госпожа Мияко-сан! Впрочем, это не важно. Я пошла, меня ждут.

Как понимаете, собственно, в моих ответах никто не нуждался. Блондинка поправила волосы, спрыгнула со стола, элегантнейшим образом взмахнув коротким подолом так, что я едва успел зажмуриться, и вальяжной походкой направилась по коридору к выходу.

– Но как?

Гостья покачала вправо-влево хвостом, словно требуя от меня заткнуться и не мешать. Прошла целых десять метров, а потом обо что-то стукнулась лбом. Я услышал сдавленный рык. Она попробовала ещё раз, но тонкие пальцы её упирались в невидимую глазу стену. Лисичка скорбно выдохнула, крайне эмоционально выругалась на японском и обернулась ко мне:

– Слушай, гайдзин, у тебя есть имя?

– Алексей Лепёхин. Можно спросить, а…

– Не нужно, для твоего разума это лишняя информация. Где та открытка, что ты вытащил из сумки?

Обернувшись, я указал взглядом на стол, видимо, лежит там же, где оставил. Девушка без улыбки обошла меня, деликатно придерживая подол пальчиками. Она вернулась в подсобку, взяла открытку со стола, удовлетворённо улыбнулась, чмокнула листок розовыми губками и едва ли не вприпрыжку отправилась на выход. На этот раз треснувшись лбом уже с разбега и приземлившись на пол пятой точкой! Такой круглой и упругой, что даже пару раз немного подпрыгнула, как мячик!

– Чэнг-чанг! Маццу! Ончи, ончи, ончи!!! ^[1]

Кажется, даже мне было понятно, о чём речь.

– Помочь? – Я протянул ей руку.

– Отстань. – Госпожа Мияко-сан выпустила две струйки пара из носика, оттолкнув мою ладонь. Потом она повертела открытку и ахнула: – Подарок? Это я, что ли, подарок?!

– В смысле?

– Этот старый дурак Сакаи просто взял и подарил меня! И кому? Тебе?! Уродливому варвару, лохматому переростку с дурным запахом, поедателю жирных тортов! Да ещё и собственную подпись оставил! Почему от так со мной… за что… я не понимаю…

Ох, я так вообще ничего не понимал, но что же делать? Объяснять мне никто ничего не собирался, а нарочитое высокомерие и мало прикрытая грубость уже начинали несколько раздражать. Девушка была слишком красива, чтобы не восхищаться ею, но и молчать, когда тебе окончательно садятся на голову, тоже порой трудновато. К тому же кто бы говорил о дурном запахе, когда сама пахнет мокрой псиной…

– Что ты сказал? – уточнила она.

– Ничего.

– Неправда, ты подумал, что я пахну собачатиной?

– Мокрой псиной, – поправил я.

– Это запах лисицы, смертный, – прошипела Мияко-сан, и её разноцветные глаза сделались одинаково чёрными от ярости. – Ты когда-нибудь видел, как зверь выгрызает сердце у человека? А представляешь, на что способен оборотень или демон, нет? Тогда тебя ждёт сюр-при-и-из…

Я, честно говоря, до сих пор не особенно въехал, к чему ведёт эта странная девчонка, одетая, как самая упёртая косплейщица с Питер-комик-кона. Но костюм был нереально крутой, потому что ушки прижимались и вставали, а хвост вообще двигался так, словно был частью её тела. В её милом ротике сверкнули острые белые зубки, и в то же мгновение я почувствовал на собственной шее жар её дыхания, а потом…

– Мадзи?! ^[2] А если я попробую вот так?

Она клацнула зубками в считаных миллиметрах от моего носа. Раз, два, три… всё вхолостую.

– И собственно, что это было?

– Мо ий ё! ^[3] Забудь об этом, я даже укусить тебя нормально не могу. – Блондинка вновь уселась на стол, вперив в меня немигающий взгляд. – Что ты за человек, гайдзин Альёша-сан? Ты волшебник, маг, просветлённый монах в одеждах простолюдина?