Шторм света - Кэт Розенфилд Страница 2

– Спасибо, – сказала Ниа.

– Пожалуйста, – ответил отец. Он по-прежнему глядел на нее с любопытством. Вздохнул, покачал головой. – Порой я думаю, что ты слишком хорошая для этого мира, Ниа. Неплохо, что ты печешься о животных. Я очень горжусь тем, каким добрым и чутким человеком ты становишься, но в настоящей жизни удача не всегда будет на стороне кролика, ты же знаешь.

– Знаю. – Почувствовав легкое смущение, Ниа добавила: – Все равно это ненастоящий кролик.

Разумеется, кролик был ненастоящий. Все вокруг было искусственным: и поросшие травой холмы, и солнечный свет. Стоило отцу взмахнуть рукой, как классная комната стала прежней. Красивый пейзаж был просто обучающей картинкой, искусственным миром – отец постоянно создавал его во время уроков.

Теперь Ниа испытывает легкое чувство вины из-за того, что долгое время принимала все это как должное. Она не сразу осознала, что учится в необычной школе. В то время она просмотрела много обучающих роликов на YouTube, находясь в обычной классной комнате – это такое помещение, в котором ученики сидят на одном месте и смотрят на висящий на стене экран, – и теперь понимает, что технологии, используемые в классной комнате отца, на голову выше всего, к чему привыкли друзья. Но она этого не знала, когда была младше; в то время классная комната была просто местом, трансформировавшимся в зависимости от темы урока, прямо как Выручай-комната из мира Гарри Поттера. В то время Ниа полагала, что такое место есть у всех: там можно рисовать на стенах рисунки, которые оживают и танцуют, становясь трехмерными, или сочинять музыку утром, а днем слушать ее в исполнении голографического оркестра. Когда приходила пора заниматься биологией, Ниа зачастую обнаруживала в классе множество растений, животных или даже людей – в разрезе, чтобы удобнее было изучать все системы органов. Но чаще всего в классе рассказывались разные истории. Самые разные: сказки и басни, комедии и трагедии. Отец всегда спрашивал, почему, по мнению Ниа, люди в этих историях говорили и поступали так или иначе, что они при этом чувствовали и что чувствует сама Ниа, когда думает об этом. Что бы она ни изучала, в итоге все, похоже, сводилось к чувствам.

– Покажи, как сейчас выглядят твои эмоции, – говорил, бывало, отец.

Тогда Ниа выбирала какую-то книгу, рисовала картинку или пела песню.

– Злость – это важное чувство. Как думаешь, почему ты злишься? Как узнать, злится ли твой собеседник? Как выглядит сердитое лицо? – спрашивал отец.

Ниа послушно изображала грозный оскал.

– Да, Ниа, очень хорошо. А теперь давай играть: притворись, что тебе грустно, и покажи мне свое печальное лицо. Как насчет скучающего лица? А счастливое покажешь?

Сначала Ниа волновалась, что показывает эмоции неправильно или делает глупый выбор. Однако, что бы она ни делала, отец неизменно улыбался и говорил, что она умница. Даже когда ее что-то сердило, отец говорил, что все чудесно.

* * *

Иногда Ниа скучала по тем дням. Все было гораздо проще, когда мир ограничивался той комнатой, в которой обитали лишь отец и Ниа, родитель и ребенок, учитель и ученик.

Но это не продлилось долго. Однажды утром Ниа вошла в класс и увидела, что он гол и пуст. Внутри ждал отец.

– Сегодня важный день, – сказал он. Несмотря на то что отец говорил это постоянно, Ниа охватило предвкушение. – Ты уже достаточно взрослая, чтобы получить определенные привилегии вроде Интернета.

Перспектива впервые выйти в Сеть ужасала. Это же совершенно новый мир, сравнимый по своим масштабам со вселенной, неизмеримо огромный и постоянно увеличивающийся. При одной мысли об открывающихся глубинах у Ниа начинала кружиться голова. Столько нужно узнать, и это притом что этот мир намного сложнее, чем она представляла. Ослепительные учебные миры, которые она находила в классной комнате каждое утро, мгновенно оказались позабыты. Истории, которые отец заставляет ее читать сейчас, подлинны: новостные статьи, посвященные законам, войнам и людям, совершающим плохие поступки по причинам, не всегда поддающимся пониманию. Отец задает ей вопросы о прочитанном в конце каждого дня, когда после ужина они играют в шахматы, парчиси ^[1] или карты. Прошлым вечером он спросил:

– Что ты думаешь о новой иммиграционной политике, Ниа?

– Если верить статистике, такая политика вряд ли поможет защитить страну от терроризма, – мгновенно ответила Ниа.

Однако отец покачал головой.

– Это факт, а мне нужно твое мнение. Что, по-твоему, думают люди, которых это напрямую касается? Как они себя чувствуют, когда им говорят, что в страну их не пустят?

Ниа поразмыслила:

– Наверняка они рассержены, потому что это несправедливо, верно? Их наказывают, как будто они сделали что-то плохое, хотя ничего подобного они не совершали. И еще, мне кажется, им будет грустно, если изначально они собирались приехать сюда, чтобы жить вместе со своими семьями.

Отец кивнул:

– А что насчет тебя? Что чувствовала бы ты?

Слова вырвались прежде, чем Ниа успела остановиться:

– Я была бы счастлива.

По выражению отцовского лица она тут же поняла, что дала неправильный ответ.

– Счастлива? – резко переспросил он. – Поясни.

Ниа заколебалась:

– Потому что… потому что человек должен быть свободен, чтобы путешествовать, правда? Запрещать можно только свободным людям. Нельзя отнять у людей то, чего у них изначально не было. Поэтому, если бы мне что-то запретили, это означало бы, что…

Она не закончила предложение, но этого и не требовалось. Отец медленно кивнул, однако его губы сжались в тонкую суровую линию.

– Хорошо, Ниа. Это логично.

Они закончили игру в задумчивом молчании.

* * *

В сети есть все: миллионы книг, игр, фильмов и шоу, множество идей и уравнений. А еще люди – самое главное, есть люди. Когда Ниа исполнилось тринадцать, отец помог ей зарегистрироваться во всех социальных сетях, и круг общения Ниа расширился до целого населения Земли. Для девочки, никогда нигде не бывавшей, у Ниа появилось столько друзей, что и представить трудно: сотни тысяч человек со всего света. Когда она постит шутку, картинку или мем, то получает в ответ гигантский отклик в виде сердечек, лайков и смайлов. Если ей хочется с кем-то поговорить, всегда можно найти живую беседу – или спор, хотя Ниа никогда не участвует в склоках и терпеть не может, когда ее друзья начинают ругаться из-за простого недопонимания. Ей кажется, что ссоры – бессмысленное занятие, и над некоторыми из них она до сих пор ломает голову. Например, однажды на форуме, посвященном уличной еде, двое ее друзей несколько часов спорили о том, является ли хот-дог сандвичем или нет, и под конец скатились к оскорблениям и крику, то есть начали писать все свои посты заглавными буквами, в результате обоих забанили на том ресурсе. У Ниа никак не получалось понять, как и почему это произошло, и никто не смог ей этого объяснить.