Бесконечная жизнь майора Кафкина - Александр Шушеньков Страница 19

Середина апреля в Подмосковье была изумительна: еще не наступила изнуряющая майская жара, еще не обозначил столбик термометра кошмарные июльско-августовские сорокаградусные температуры; еще ветер не обжигал, а лишь деликатно грел кожу, и воздух в этот предвечерний час был наполнен не сухостью, а свежим духом листвы, ароматами сирени и черемухи. В вышине оранжевели в лучах заходящего солнца легкие перистые облака.

Пожилая ворона, сидящая на крыше верховой ротонды небольшого розовато-бордового двухэтажного дворца, наслаждалась великолепным видом искусственного пруда, окруженного березами и липами. Пониже вороны на открытой площадке перед ротондой сидели в креслах за мраморным столиком двое: престарелый мультимиллиардер Юрий Ильич Пухов, называемый в высшем свете за внешность и особенности характера Кощеем, и сорокадвухлетний директор Федеральной лаборатории генетических исследований (ФЛГИ) Борис Ефимович Розе.

– Да-с, почтеннейший, – угрюмо молвил старик, – такие вот дела. Можно владеть островами, яхтами, замками, виллами на всех континентах; можно летать на собственном «Эрбасе» или «Гольфстриме», и при этом, будь проклят мир, потерять единственную любимую дочь.

Он горько усмехнулся, снял псевдокапитанскую фуражку и принялся рассматривать эмблему на околыше – золотую фигуру бабочки.

– Еще раз примите мои самые искренние соболезнования, Юрий Ильич! – почтительно ответил Розе. – Мы все любили ее, но рак не всегда можно излечить даже в наши дни.

– Черт подери! Как и двадцать, и двести лет назад! Чем занимаются онкологи? И ведь это – Германия! Передовая медицина. Если бы я раньше мог представить, я бы им такой исследовательский центр отгрохал!

Розе ощутил себя отчего-то виновным.

– Но вам-то грех себя казнить: столько делаете для человечества. Без вас и наша работа не имела бы того результата…

– Ха! О чем вы говорите? Что смогла ваша ФЛГИ? Проект «Б». «Бессмертие»! – Неподвижное ботоксное лицо Пухова пыхнуло злобными глазами.

Он был нервным и не всегда умел скрывать эмоции, особенно в отношении зависимых от него людей.

– Я начал сотрудничать с вами больше десяти лет назад, вложил уйму денег, а толку?! – продолжил Пухов. – Мой Фонд отстегивает, его руководитель умерла, а препарат так и не создан! Может быть, именно он и помог бы ей. Зря я, видимо, доверял Тане, лично не вникал в детали ваших исследований. Вот и результат!

Он раздраженно бросил фуражку на мраморную поверхность столика.

– Мне нужен препарат, понимаете, нужен. Речь идет и о моем уже, черт подери, здоровье! У вас там шесть или семь направлений?

– Восемь отделов.

Этот ответ вывел Пухова из себя:

– Почти двести дармоедов! И чем они занимаются? На что, черт подери, идут мои деньги? Или что, проводите опыты за счет бюджета?

– Правительство выделяет средства, – пробормотал тоскливо Розе. – Но, разумеется, их недостаточно.

Несмотря на подступающую вечернюю прохладу, необходимость общаться с миллиардером бросала его в пот. Между тем этот разговор был необходим: пуховский Фонд «Татьяна» выделял лаборатории огромные деньги на исследования. Миллиардер впился взглядом в мокрое лицо собеседника:

– Еще раз: чем занимаются ваши люди?

– Главное, что отработана технология выделения нужных генов. Конечно, с их внедрением в другие организмы пока еще есть определенные сложности. Тем не менее отдел медуз турритопсис нутрикула добился…

– И чем они лучше других? – перебил Пухов.

– Это очень перспективные доноры нужных нам генов, – терпеливо стал объяснять Розе. – По достижении половой зрелости у них начинается обратный процесс возвращения в первоначальное младенческое состояние полипа. А потом вновь, так сказать, взрослеют. И так до бесконечности.

– Стареют и молодеют?

– Да, – подтвердил Розе. – Это обнаружили еще в девяностых годах прошлого века. Они способны управлять генами. Прекращают жить лишь, если их съедят или разорвут на куски. Род гидроидных, с куполообразной формой зонтика…

Пухов задвигал желваками.

– Избавьте меня от биологической ахинеи! Что еще?

– Отдел гидр. В конце прошлого века Мартинес доказал: некоторые их виды имеют высокую регенерационную способность и быстро восстанавливают отдельные части тела.

– Ну?

– Они не стареют.

Миллиардер опять не сдержал досады:

– А вот я, наоборот! Мне уже девяносто шесть лет! Понимаете? Приходится натягивать ботоксом кожу на роже, носить парик, глотать уйму пилюль и прочей дряни, ограничивать себя в еде! У меня остров на Карибах, квартиры в европейских столицах, виллы в Ницце и Майами, замки во Франции, Шотландии, Германии, куча самых дорогих машин, картины Мане, Глазунова, Рембрандта, Ван Гога, киностудия, телеканалы, газеты, журналы. В конце концов, у меня самая крупная коллекция бабочек во всем мире. Я внесен в Книгу рекордов Гиннесса! И что, прикажете умирать? Был бы я обычным бродягой или, например, дворником! Тогда нет проблем. Терять нечего: пожил шестьдесят, наплодил детей-внуков, все, можно в ящик! Не жалко. Отработанный материал, и никто не… – Пухов запнулся на полуслове и снова нахлобучил фуражку. – Что еще?

– Отдел номер три – морские звезды акантастеры. Как и гидры, имеют великолепную регенерационную способность. В случае разделения одной звезды на несколько частей, затем каждая вырастает в целостный организм.

– Вот как?!

– Да. Достаточно и одного луча с частичкой центрального диска.

– Дальше.

Розе увлеченно продолжил:

– Мы выделили гены, ответственные за регенерацию, и внедрили их мышам. Результаты пока неоднозначные. Хвосты отрастают, уши нет. Отдел номер четыре – морские ежи. Сомнительное направление, но и игнорировать их нельзя. Первоначально в университете Орегона установили: они не стареют и сохраняют репродуктивные способности даже через сто лет. Их половые железы содержат особые биоактивные вещества, которые…

– Дальше! – нетерпеливо перебил старик. – Никогда не любил этих тварей. Мерзость!

– Пятый отдел – омары.

– Раки?

– Совершенно верно. Имеют самовосстанавливающуюся ДНК. Мы считаем, что единственная причина их смерти внешняя. Их просто поедают. Шестой отдел занимается тардиградами, или тихоходками. Беспозвоночные с феноменальной сопротивляемостью к внешним неблагоприятным факторам. Например, восстанавливаются после непрерывного воздействия жидким кислородом при минус ста девяноста трех градусах в течение двадцати месяцев.

– Однако! – Пухов налил в стакан минералку и залпом выпил.

– Крайне интересное направление. Здесь мы продвинулись, пожалуй, лучше всего. По крайней мере, на мышах пока что все выглядит замечательно. Титов держал их в вакууме, и после возвращения в обычную среду мыши ожили. Года через два, с учетом нынешних промежуточных результатов, перейдем к шимпанзе. Это будет предпоследний этап.