Черная смерть. Морпех против Батыя  - Сергей Нуртазин Страница 19

Аркадий не преминул уточнить:

– По некоторым данным, с ним остались семьсот фессалийских и четыреста фиванских воинов.

Виссарион обратил строгий взор на Аркадия:

– Откуда тебе о том ведомо?

– Читал в книге.

– То, что грамоте обучен, хорошо. А не читал ли ты, молодец, в своей книге, что покуда старшие говорят, надобно молчать и словам их внимать?

Пристыженный Аркадий смущенно ответил:

– Простите, отче, виноват.

– Бог простит, – священник вновь обратился к остальным. – Славной была битва. До последнего стояли греки. Почти все пали вместе с Леонидом, но дали время остальному войску отступить и собрать силы для следующей битвы.

Терпения Аркадия хватило ненадолго, ввернул-таки свое слово:

– Да-а, спартанцы бойцы были отменные, и воспитание у них было очень суровое. Есть такой исторический анекдот.

Виссарион покосился на Аркадия:

– Оно понятно, что вы долгие годы далеко от Руси-матушки проживали, только вот не всегда понятны нам слова ваши. Что за такой анекдот?

Аркадий на секунду замешкался:

– Как бы вам объяснить. Короче рассказ, сказ интересный или веселый.

Меркурий бросил ветку в костер.

– Так сказывай свой анекдот.

– Спартанский воин пожаловался матери, что у него короткий меч, на что мать ему ответила: «Значит, надо всегда делать один шаг вперед».

Виссарион слова матери спартанца одобрил:

– Верно поучала. От воспитания большая польза. Как за семенем ухаживать будешь, такой росток и взойдет. А посему, как ты его называл? Этот, анекдот твой, поучителен.

Меркурий кашлянул, заговорил:

– Поучителен. Поучителен и твой рассказ, отец Виссарион. Вот так и нам надобно супротив татар стоять, как царь Леонид со своими воинами. Ну да сказами сыт не будешь, надо бы нам перекусить после трудов воинских, а после вздремнуть малость. Завтра, мне думается, день тоже не легкий будет.

Виссарион кивнул на медный котел у костра.

– Это все, что вам осталось. Уж не обессудьте, что мало. Собирались впопыхах, от татар бежали, не до съестного было. Кое-как собрали немного крупы, гуся одного зарубили да три каравая хлеба нарезали. Все, что было. На столько ртов – только пригубить. Коровенку трогать не стали, жалко, опять же, молоко от нее. А вы ешьте, только прежде я детишек спать отправлю, а то будут еды просить да в рот заглядывать. Меркурий встал, кивнул на котел:

– Отдайте мальцам, а мы спать пойдем. Кирилл сотника остановил:

– Подождите! Мы найдем чем детей накормить. Аркаша, доставай сухпай.

Вскоре воины Меркурия неспешно черпали деревянными ложками похлебку из котелка, а дети уплетали мясные, овощные и рыбные консервы, печеночный паштет и плавленый сыр. На десерт Аркадий и Кирилл подали им хлебцы и галеты, намазанные сгущенным молоком и шоколадной пастой. Один из таких десертов Кирилл предложил Анастасии. Девушка отказываться не стала, но попробовать лакомство не успела. Протяжный стон в повозке с ранеными заставил ее вскочить с места. С возгласом «Тереньтюшка!» она устремилась к повозке. Туда же направились Виссарион и Кирилл с Аркадием. Сотник Меркурий, следуя за ними, произнес:

– В Смоленск его надо поскорее, к лекарям. Дотянет ли?

Брат Анастасии был возрастом чуть старше Кирилла. Рыжеватая бородка обрамляла слегка вытянутое лицо, в светло-карих глазах – нестерпимая мука. Пересохшими губами он тихо прохрипел:

– Сестрица, пить!

– Господи милостивый, плохо ему совсем! Сейчас, родненький! – Анастасия метнулась к костру, Кирилл остановил:

– Стой! Нельзя ему! – посмотрел на Аркадия, сказал: – Принеси аптечку из моего рюкзака, пакет с медикаментами и всем, что я велел тебе купить. И согрейте воду Аркадий пошел выполнять поручение, а Кирилл при помощи Анастасии и отца Виссариона стал снимать повязку. Когда она была снята, священник обратился к Кириллу:

– Рана не воняет, нежида вроде нет, похоже, что у него огневица. Вона как трясет страдальца. Ты уж посмотри, может, поможешь чем.

Соколиков осмотрел рану, констатировал:

– Все понятно, проникающее ранение в живот, похоже, что раневой канал не глубокий. По всей видимости, главные артерии и жизненно важные органы не задеты.

Кириллу пришлось мобилизовать все свои знания и опыт, чтобы помочь брату Анастасии. Процесс оказания медицинской помощи занял около часа и проходил при тусклом свете факелов. Закончив, Кирилл отошел от повозки, снял одноразовые медицинские перчатки, утер рукавом пот со лба, устало сказал:

– Сделал все, что мог. Надеюсь, антибиотики и антисептики тоже сделают свое дело. Меркурий недоуменно спросил:

– Это какие такие биотики?

За Кирилла ответил Аркадий:

– Так травы лечебные называются, которые могут Терентию помочь.

– Дай Бог, чтобы помогли. Если бы не кольчуга, то сейчас и помогать некому было.

К Соколикову подошла Анастасия, с надеждой посмотрела в глаза:

– Как Терентьюшка, жив будет? Он ведь у меня один остался, матушка умерла, батюшку татары убили.

Не зная, что ответить и как утешить девушку, Кирилл отвел взгляд. На этот раз его выручил отец Виссарион:

– На все, дочь моя, Божья воля, его и проси о скором выздоровлении брата своего Терентия, – священник обратился к Соколикову: – Вижу я, способен ты, сын мой, в лекарском деле, а потому просить тебя хочу посмотреть остальных раненых, может, и им поможешь. Я бы и сам помог, да только Всевышний, одарив многими способностями, не дал мне дара исцелять людей.

Кирилл, поправив черный берет, словно сбрасывая усталость, резко выдохнул и снова направился к повозке делать то, чему его учили и что он делал в далекой южной стране, – оказывать помощь раненым в бою. Он хорошо помнил тот день, когда это случилось в первый раз…

В этот день был сбит российский военный самолет. На поиск были посланы вертолеты с морскими пехотинцами, спецназовцами и местными военными на борту. Посадку пришлось совершать в нескольких километрах от места приземления летчиков. Вертолет, в котором летел Соколиков, при заходе на посадку был обстрелян боевиками. Кирилл помнил противный звук, с которым пули впивались в обшивку вертолета, автоматные очереди, ухающие отрывистые выстрелы пулемета, крик командира группы:

– Саня, мочи чертей! Всем приготовиться к бою!

Вертолет тряхнуло. Словно издалека раздался голос одного из летчиков:

– Мы подбиты! Приготовиться к жесткой посадке!

Эхом прозвучала команда командира:

– Приготовиться к высадке!

Соколикову показалось, что время растянулось. Словно в замедленной съемке он видел, как дернулся и схватился за шею матрос Саня Пахотин. Кирилл рванулся было к нему, но в это время винтокрылая машина ударилась о землю. Лязг зубов, прикушенный язык, привкус крови во рту. Вертолет замер, лишь только лопасти продолжали крутиться по инерции. Голос командира привел Кирилла в чувство.