Десантник. Остановить блицкриг! - Олег Таругин Страница 19

– Точно не помешает? – нахмурился Батищев, подозрительно глядя на спецназовца, но обращаясь к Лехе.

– Ну, ты ж сам видел, там в избе? Если б не эта хрень, я бы, глядишь, уж и коньки откинул. Ну, помер, в смысле. Так что не боись, давай, закатывай рукав. Вась, тебя это тоже касается!

– Так я это… – побледнел летун. – С детства уколов боюсь. Уж лучше с двумя фрицами в воздухе сойтись, чем прививка какая.

– Так это и не укол, даже не почувствуешь, – успокоил товарища Степанов. – Ты ж комсомолец? Вот и оголяй руку. Комсомольцы боли не боятся.

– Ты ж сказал, что и не почувствую? – уныло вздохнул Борисов, с трудом закатывая рукав пилотского комбинезона.

– Вась, все, закрыли тему. Михалыч, ну хоть ты ему скажи! – отрезал Леха, наблюдая, как Локтев склоняется над лежащей на свернутом в несколько раз брезенте девушкой. Не прошло и пары минут, как Савушкина пришла в себя, а через пять, как и обещал спецназовец, она уже смогла самостоятельно подняться на ноги. Чувствовала она себя вполне бодрой и отдохнувшей – индаптечка, разумеется, не подвела и на этот раз.

– Ну что, все готовы? – Спецназовец оглядел увеличившийся почти вдвое отряд.

– Погоди, Володя… – замялся десантник, бросив на Батищева быстрый взгляд. – Тут вот еще какое дело. Мы сейчас вроде как воинское подразделение, хоть и смешанного состава. Очень смешанного, ага. А в армии, как ни крути, порядок нужен. Короче, нужно решить, кто командовать станет. Многоначалие нам, мягко говоря, не нужно, Михалыч вон в курсе… ^[11]

Особист, судя по нахмурившемуся лицу, особенно в курсе не был, но на всякий случай промолчал, решив выяснить, что Алексей имел в виду, чуть позже. И не при всех, понятное дело. Хоть и догадывался, о чем речь.

– Что предлагаешь? – с искренним интересом осведомился старший лейтенант. – В смысле кого?

– Сложный вопрос, – хмыкнул Леха. – Я в местных реалиях не шибко разбираюсь, вы – тем более. Но именно твои парни сейчас являются нашей основной боевой силой и прочей огневой мощью. С другой стороны, старшим по званию является товарищ лейтенант госбезопасности, поскольку по армейским меркам он полноценный капитан. И в нынешних делах всяко получше нас шарит… хм, понимает. Одним словом, предлагаю его. При условии, разумеется, что свои решения будет с нами оговаривать.

– А это разве единоначалие? – не сдержался космодесантник, широко при этом улыбнувшись. – Если все решения оговаривать? Сплошная, понимаешь ли, демократия!

– Не цепляйся к словам, Вова, – вздохнул Степанов. – И про демократию ты при мне лучше не упоминай, а то сильно ругаться стану! Ладно, перефразирую: решения принимаем совместно, но решающее слово останется за Иван Михалычем. Так лучше?

Локтев пожал плечами:

– Да мне все равно в принципе. Верно, мужики? Вот, и мужики тоже не против.

– Михалыч?

Прежде чем ответить, особист одернул давным-давно потерявшую былой вид гимнастерку, мельком пожалев про отсутствие поясного ремня и портупеи, и, прокашлявшись, торжественно сообщил:

– Ну, ежели товарищи согласны, готов, так сказать, принять командование сводным отрядом. Постараюсь оправдать высокое доверие. Приложу, как говорится, все силы.

И добавил уже своим обычным тоном:

– А насчет посоветоваться – так ты, разведка, не переживай. Решения, понятное дело, вместе принимать станем. Нам в словеса играть никакой надобности не имеется, нам нынче главное – фашиста в хвост и гриву бить.

– Вот и хорошо, – облегченно выдохнул Леха. – Тогда двинули. Вася, с пулеметом разобрался?

– Так точно! – отчего-то снова казенным тоном, видимо, ощутив важность момента, сообщил пилот. – И боеприпасы имеются, плюс гранаты.

– Тогда командуй, товарищ лейтенант!

И тихонько осведомился у стоящей рядом девушки:

– Ириш, ты как, идти сможешь? Часика два точно топать придется. То, что ты рюкзак нормально паковать не умела, я помню. А насчет ног как? Если сбила или мозоли натерла – сама знаешь, далеко не уйдешь. Мы сейчас не в турпоходе или экспедиции, а немножечко с фашистами воюем, сама должна понимать, не маленькая. Может, давай посмотрю?

– Нормально все, Леш, смогу, конечно! – испуганно дернулась девушка, вовсе не желавшая, чтобы парень касался ее ступней, порядком запревших в горных ботинках за сутки. – Главное, что ты рядом, а остальное мне теперь уж и вовсе не страшно…

– Ирка, по попе дам! На этот раз по-настоящему, ремнем!

Про то, что никакого ремня у него по вполне уважительной причине не имеется, Леха предпочел умолчать.

– Да честное слово, все нормально! И не сбила, и не натерла! Что я, дура, что ли?

– Ладно, только не геройствуй, душевно прошу! Как устанешь – сразу говори, понятно? Считай это приказом. А по дороге ты мне хоть в общих чертах, но про это самое «остальное» и расскажешь, договорились? И начнешь с того, как ты вообще здесь появилась!

– Договорились, – тяжело вздохнула Савушкина. – Только ты сильно не ругайся, хорошо? Знаю, что виновата, что дура набитая, что не должна была за тобой на ту скалу лезть, – при этих словах Степанов быстро переглянулся с понимающе усмехнувшимся спецназовцем, – но ты все равно сильно не ругайся…

– Сильно не буду, – хмуро согласился десантник. – Так уж и быть. Выкладывай давай, лягушка-хронопутешественница.

– Хорошо, Леша! – кивнула девушка. – Рассказываю…