Мастер ножей - Ян Бадевский Страница 19

Первым заговорил Коэн:

– Завтра мы вступим в Черные Болота. Если вам есть что сказать – я слушаю.

Звук свирели оборвался.

– Позволь мне, господин.

Взоры устремились к проводнику.

Коэн склонил голову.

– Гиблые места, – начал старик. – Злые края. Не нужно нам было сюда лезть… А коль нет у нас выбора, вот что я скажу. Карету придется оставить здесь. И коней. Они дальше не пройдут, обузой станут.

Он умолк.

В воздухе повисла недосказанность.

– Что еще? – спросил Коэн.

– Жертва. – Старческий голос окреп. – Ингрусу, богу чащ, принести жертву надобно. А не то сгинем.

Трибор сплюнул.

Воины зашумели, нахмурились.

– Какую жертву? – уточнил Коэн.

– Лучше всего – кабана. Олень – тоже неплохо.

Трибор расхохотался:

– Ты из ума выжил, дед.

– Я-то, может, и выжил, Трибор сын Эйтина. – Проводник буквально впился глазами в десятника. – Но кто нам поможет, когда волколаки возьмут след? Клан Гончих Псов – вот кто хозяин этих угодий.

Издалека донесся вой.

Словно в подтверждение слов провожатого.

– Нет, – сказал Коэн. – Никаких жертв.

– Как знаешь. – Старик сверкнул глазами. – Твоя воля.

– Моя, – согласился Коэн. Достал из складок одежды карту. Расстелил на щите с наветренной стороны от костра. Так, чтобы падал свет, а не искры. – Я хочу, чтобы ты поведал о предстоящем пути. Где нас ждет опасность. Какая дорога лучше. И как скоро мы выйдем к Лихому броду.

Кряхтя, старик склонился над картой. Подошел к ней и Трибор.

– Везде топи, – прошамкал Ивен. И ткнул крючковатым пальцем в пергамент. – Вот здесь развилка. Прямой путь к броду – через Мерф. Окольный ведет к Тризским пустошам.

– В пустошах нам понадобятся кони, – заметил Трибор.

– Это потеря темпа, – вздохнул Коэн. – Надо идти в Мерф.

– Они наши союзники, – сказал Зенон, мечник из Познанских полей. – Должны пропустить.

– Союзники, – прорычал Трибор. – Думай, что говоришь. В два счета обернутся и перегрызут тебе глотку.

Я придвинулся к карте.

И увидел то, что ускользнуло от моих спутников.

– Смотрите. – Я провел пальцем по извилистой линии Немеса, одного из притоков Тичи. – Река в трех стадиях отсюда. А вот здесь она впадает в Тичь. Брод совсем близко.

– И что? – Грорг почесал затылок.

Я ухмыльнулся:

– Ничто не мешает нам сплавиться вниз по реке. Сколотим плот и без помех доберемся куда надо.

– А парень дело говорит, – согласился Трибор.

Во взгляде Ивена, который он бросил на меня, сквозило удивление. И уважение. Но все-таки он произнес:

– Не все так гладко. Здесь и еще тут – пороги.

– Перетащим плот, – парировал Трибор. – Волоком.

– Решено! – громко сказал Коэн. – Все лишнее оставляем здесь. К броду спустимся по реке.

На этом импровизированное собрание закончилось. Отряд разбрелся по лагерю. Кто-то начал рубить дрова, иные стали устраиваться на ночлег. Зенон точил меч, напевая себе под нос старинную балладу. Стреноженные кони, изредка всхрапывая, дремали средь деревьев. Некоторые уже улеглись.

Костер потрескивал в неглубокой яме.

Я растянулся на плаще, подложив под голову тюк. Спать еще не хотелось. Мои глаза прилипли к пляшущим языкам пламени. Их танец завораживал. Наверное, бесчисленные поколения людей тысячелетиями вот так же всматривались в эту первобытную силу. С трепетом или страхом – кто знает. Чем привлекает нас огонь? Осознанием того, что по прошествии лет наш внук поднесет факел к хворосту и эти языки коснутся наших лиц? Стирая посмертные маски. Уравнивая простолюдина и ярла. Кузнец видит в пламени будущий клинок или гвоздь, повар – жаркое, колдун – источник силы. Таежный шаман видит демонов и духов.

Не только шаман.

Я – тоже.

…Языки пламени неожиданно вытягиваются и вбирают в себя поляну, усталых путников, их оружие, еду, поклажу. Все.

Мчусь сквозь лес. От скорости окружающее смазывается. Тьма, контуры деревьев, ткань звездного неба – все сливается в вихре движения. По ногам и телу хлещут ветки, но я ничего не ощущаю. Рядом со мной бежит рлок. Мы вписываемся в ветер. Мы и есть ветер.

Я не задаю вопросов. Между нами молчаливое понимание. На глубинном уровне. Связь с детства. Мой друг хочет показать что-то. Я должен это непременно увидеть. Вот и вся картина мира.

На одном дыхании мы пересекаем овраги. Перелетаем через холмы. Нас не задерживают ни топи, ни ручьи, ни реки.

«Скоро».

Топи разрастаются, заполняя собой лес, подобно проказе. Болезненный пароксизм матери-земли. Мы летим над бурой трясиной, и я понимаю, что уже светает. Непостижимым образом нам удается преодолеть не только пространство, но и время. И вот перед нами вырастает зловещий Мерф, его бревенчатые дома, коньки крыш, украшенные резными фигурками зверей, демонстрирующих принадлежность тому или иному клану.

Мы прыгаем. И мягко касаемся ската крыши. Это длинный и красивый прыжок. Потому что дом трехэтажный, самый высокий в городе. Дом Клана Вепря.

Едва это осознав, я проваливаюсь внутрь. Сквозь доски, балки и перекрытия. В маленькую комнатку, где стоят трое. Седой старец, величественный, но сгибающийся под грузом лет. Широкоплечий мужчина, очень похожий на Ратимира. И худой всклокоченный незнакомец в кожаной броне.

На нас никто не обращает внимания.

Трое продолжают прерванный разговор.

– Это люди крумского князя. – Голос человека в кожаной броне хриплый. – С ними охранная грамота.

– Нет выбора, – качает головой брат Ратимира. – Нас попросили. Те, кому лучше не отказывать. Ты должен повиноваться, Скрир.

Тот, кого назвали Скриром, склоняет голову.

– Ступай, – говорит Турм. – Исполни свой долг.

Скрир молча выходит из комнаты.

Пронзив стены и перекрытия, мы переносимся к крыльцу. Дверь распахивается, и человек, за которым мы следили, шагает на улицу. Шагает, уже обернувшись громадным серым волком. Или псом. Не разобрать. Прежде я таких не видал, поэтому не берусь утверждать.

И я понимаю: Клан Гончих Псов начал охоту. На нас. Им приказали.

Скрир мчится по болотам, точно выбирая кочки и тропы, огибая гибельные участки. Его шерсть в свете лун отливает сталью.

Мерф растворяется в водовороте моего сознания.

…Я очнулся у костра. В нашем лагере. Вот только Ивен, Грорг, Трибор – все они исчезли. Ушли куда-то. Или сделались невидимыми. Что явно указывало на второй уровень сна, куда меня погрузил некто.