Русский кайзер. «Иду на вы!» - Василий Панфилов Страница 19

Богуслав срочно отправился в Скандинавию, налаживать оборону от практически гарантированного английского десанта.

Святослав принял командование базирующейся в Ольденбурге эскадрой, ну и собственно – самим Ольденбургом с пятнадцатитысячным гарнизоном и пятитысячным ополчением. Кстати, прекрасным ополчением.

Неожиданная помощь пришла из Хорватии – там приняли решение поддержать Померанский Дом. Неглупо: после такого у императора перед хорватами появится моральный долг, а проиграть войну… маловероятно.

Противник сможет, при некоторой удаче, «ушатать» экономику прибрежных городов Швеции и Норвегии, Ольденбурга. Возможно – ненадолго прорвется в Балтику…

Сухопутные успехи? Максимум, что может быть при самом неприятном для Грифичей исходе, так это отделение Баварии и Эльзаса с Лотарингией да аннексия Ольденбурга, но учитывая революционные настроения во Франции… Впрочем, это попаданец знает… Точнее, догадывается, что революция там только набирает обороты, и в ближайшие пару-тройку лет о боеспособности французских войск можно будет позабыть, а вот баварские Виттельсбахи такое даже не могут предположить.

Русские войска… Увы, на границах снова активизировались турки и персы. Правда, чтобы подтолкнуть мусульман к такому, туркам пришлось не только очень много заплатить, но и сменить султана. А персам – династию…

Но все равно, значительная часть армии Павла встала на защиту южных рубежей. Осталось же не так много: это только на бумагах цифры выглядят страшно, а когда половина солдат стоят в гарнизонах, разбросанных по огромной стране, то выясняется, что непосредственное участие в боевых действиях может принимать не такое уж значительное число солдат.

– Откровенно говоря, я даже рад, что наши «заклятые друзья» подтолкнули турок с персами к военным действиям, – незадолго до отъезда Рюгена сказал тому Павел.

– А я как рад… – с иронией протянул собеседник.

– Не ершись. Сам же знаешь – тебе опасен только флот и десантные операции англичан. Баварцы по большей части надеются только на франков.

– Тоже верно…

– Вот… А если в очередной раз я разобью мусульман, то у них руки опустятся, сам знаешь их фатализм. Они сейчас-то не слишком рвутся сражаться, это пока муллы накрутили на английское золото… Но это ненадолго! Знаешь… – Павел чуточку замялся. – Не хочу загадывать, но если все пройдет как задумано, турок с Кавказа выбью окончательно. А что это значит, ты и сам понимаешь.

Пришел черед задуматься Грифичу…

– Ладно, – нехотя сказал он, – но если что, могу я рассчитывать на твои войска?

– Тридцать тысяч могу гарантировать, – твердо сказал русский самодержец, – но Суворова не дам!

– Каховского?

– Да он же не столько полководец, сколько администратор! – удивился Павел.

– Тем лучше.

– Ладно. Обещать не буду, мало ли что, но помнить буду.

С хорватской помощью пока выходило не очень, Австрия не желала пропускать войска. Между прочим, это уже нарушение имперских законов… Но тут Ярослав… Именно Ярослав, а не Раковский, сумел договориться сперва с сидевшими на троне Словении Турьяшскими-Ауэрспергами, а затем и с королем Словакии.

С благословения Игоря был заключен союз с этими государствами, и через Австрию направилось пятьдесят тысяч солдат в объединенном войске под формальным командованием Ярослава Померанского. Фердинанд Австрийский сделал попытку остановить войска под угрозой объявления войны, но тем самым только ухудшил свое положение.

Сражение под Винер-Нойштадтом расставило точки над ё…

* * *

Расположение венедских войск было в общем-то «классическим»: пехота в центре, по бокам артиллерия и на флангах кавалерия.

– Мудрить не будем, – озвучил на военном совете Ярослав, – незачем. Кавалерия у австрийцев такова, что ее можно не принимать в расчет. Артиллерия неплоха, но у нас куда лучше, да и просто-напросто больше.

– Не успел Фердинанд восстановить ее в полном объеме, – пояснил Раковский.

– Пехота… – продолжил Ярослав, кивнул благодарно Августу, – у австрияков скверная, новобранцев очень много, да и ветераны… Битые у них ветераны, не привыкли побеждать.

Переждав смешки присутствующих, хорватский король предложил вносить уточнения и правки. Но в целом план был принят единогласно, единственное – офицеры немного «перетасовали» некоторые полки, выпячивая на передний план хорватские, а не венедские.

– Нужно привыкать самим побеждать, – пояснил свою просьбу полковник Зринский, с чем присутствующие офицеры согласились. Были некоторые поправки и в устройстве полевых укреплений.

– Правильно Его Величество сказал, – взял слово генерал Пеячевич, – хитроумные планы хороши к месту: когда противник силен да в своих войсках уверенность полная. А у нас и противник слаб, да и хорватские части пока, чего уж себе врать… не обкатаны полностью. Я только сейчас понял, почему король, – генерал повернул голову к Ярославу, слегка поклонившись, – бил венгров и отходил. Не только чтобы кровь славянскую сберечь да мадьяр побольше выбить, но и чтобы дать нашим воинам опыт в войне маневренной.

– Разведка имеет что сказать? – спросил Раковский у квартирмейстера.

– Так точно, имеет. Нет у них настроения сражаться. Старшие офицеры и знать, что в лагере присутствуют, храбрятся, но больше надеются затянуть военные действия да дождаться какой-то помощи от Англии. Рядовой же состав воевать не настроен.

Сражение началось ранним утром. Славянские полки начали маршировать, на ходу выстраиваясь в батальонные коробки и совершая сложнейшие перестроения. Грохот барабанов, пронзительные трели флейт, гудение труб… А потом заговорили пушки.

Мощные, дальнобойные, с выученной обслугой и прекрасными офицерами, орудия начали собирать свою кровавую дань.

Австрийцы попытались было продемонстрировать контрбатарейную борьбу, но не вышло, разница в качестве и количестве была очень велика. Всего несколько залпов, и австрийская артиллерия перестала существовать. А потом начали разбегаться австрийские солдаты…

– И все?! – вырвалось у Ярослава, наблюдавшего за боем в подзорную трубу. – Все?!

Разгром был не столько благодаря полководческим талантам или качеству войск, сколько категорическому нежеланию австрийцев сражаться.

Нахватав пленных, которые вели себя смирно, объединенным славянским армиям пришлось остаться в завоеванной стране. Поражение стало своеобразным «финальным аккордом», и австрийцы начали «шалить».

Не уходить в Сопротивление, как можно было бы подумать, а скорее… чудить, что ли… Моральное состояние у них было, как перед концом света – нравственные устои рухнули. Как по волшебству, появились банды и бандочки из вчерашних крестьян и горожан – причем нередко благополучных! Случаи же насилия в городах превышали все мыслимые пределы.