Комитет по встрече - Юрий Нестеренко Страница 19

Все же эти люди были учеными, и подобные вещи были для них отнюдь не главным. Но на этом дело не закончилось. Были испробованы разные полигамные комбинации, а также лесбиянство. В конце концов они стали жить вчетвером, а детей воспитывали все пятеро. Так что уже у второго поколения не было никаких семей. Тем не менее, мы знаем происхождение каждого из нас, установленное на основе генетического анализа — чтобы избегать зачатий между родным братом и сестрой; на секс без зачатия ограничений не накладывается. Также допускаются зачатия сводными братьями и сестрами — пока нас еще слишком мало, чтобы от них отказываться.

— Ну, не так уж и мало…

— Э, полковник, — Норрис погрозил Де Торо пальцем, — со мной такие штучки не пройдут. Вы напрасно делаете вид, что вам известна наша точная численность, и напрасно надеетесь, что я вам ее сообщу.

— Тогда, может, вы прекратите эти клоунские ужимки и скажете, что вам на самом деле нужно?

— Это же очень просто. Нам нужна Земля.

— Но для того, чтобы вернуться на Землю, вам не надо было никого убивать! Вам даже не надо было дожидаться «Вандерера». Достаточно было послать радиосигнал…

— Вернуться на Землю? На вашу Землю, полковник? Стать частью двенадцатимиллиардной толпы, сожравшей все, что можно, и задыхающейся в собственных отбросах? Влачить жалкое существование, дожидаясь, пока это жрущее и совокупляющееся быдло применит единственный доступный ему метод контроля собственной численности — тотальную войну? Нет, Де Торо. У нас есть альтернатива получше. Первое поколение было фанатиками; ради своих исследований они готовы были провести оставшиеся годы запертыми на этой крохотной станции посреди непригодной для жизни планеты, в вечной борьбе со старым, постепенно выходящим из строя оборудованием. Но мы — другое дело. Мы прагматики. Нам надоело ютиться в Марсополисе. Нам нужна просторная планета с подходящими природными условиями и, желательно, развитой автоматической инфраструктурой, и мы намерены заполучить ее. В единоличное пользование.

— Вы с ума сошли, Норрис, — произнес потрясенный Де Торо, когда до него дошел смысл этих слов. — Вы называете себя прагматиком, но вы сумасшедший. Вы хотите уничтожить жизнь на Земле?

— Не жизнь. Всего-навсего человечество. С другими видами животных мы вполне уживемся.

— Это бред. Полный бред. Вы представляете себе военный потенциал Земли?

— Слишком узко мыслите, полковник. У нас есть кое-что получше аннигиляционных бомб. У нас есть марсианские вирусы.

— Марсианские вирусы безвредны для земной жизни.

— Вам известно, полковник, какие работы велись на полевой станции Дельта?

— Эти данные засекречены.

— Ну еще бы. И вам предписано не допускать своих людей на полевые станции, в особенности на Дельту. Так вот, сам по себе вирус Хассена, марсианский бактериофаг, действительно безвреден для земных организмов. Он слишком чужероден для них, чтобы вступать с ними во взаимодействие. Но это относится лишь к его естественной разновидности — штамму А. Однако если некоторые фрагменты его РНК заменить на фрагменты РНК человека, получается интереснейший результат, который мы именуем штаммом С. С одной стороны, он начинает весьма активно внедряться в человеческие клетки. С другой — имунная система человека продолжает его не замечать. Смерть наступает через несколько суток после перехода вируса в активную фазу. Противодействие, разумеется, существует. Мы все имунны к штамму С. Но у землян просто не будет времени, чтобы найти противодействие и применить его. Даже если они поймут, что за напасть их поразила, и поднимут из секретных архивов данные 60-летней давности — которые, кстати, есть только у американцев — это их не спасет. Потому что мы продвинулись куда дальше, чем ребята со станции Дельта. Их работы зашли в тупик, а мы нашли выход.

Де Торо молчал, не зная, что сказать.

— Таким образом, дело за малым, — продолжал Норрис. — Нам нужно было лишь средство доставки вируса на Землю. Ныне это средство стоит на нашем космодроме и называется «Вандерер».

— У вас все равно ничего не выйдет. Неужели вы думаете, что вам позволят вот так выйти из корабля вместо нас и отправиться по своим делам?

— Нет, разумеется. «Вандерер» потерпит крушение в атмосфере, на пологом участке траектории. Воздушные потоки разнесут вирус сразу на большую территорию. А мы прибудем позже, когда все уже будет кончено.

— На чем?

— На другом корабле, конечно. Не зря же мы столь внимательно наблюдали за вами и совершенствовали компьютерные модели, имитирующие вас при видеосвязи. Знайте, что помощь с Земли, на которую вы рассчитывали, уже вылетает. Корабль называется «Инвестигэйтор», командует им майор Карпински. Естественно, просьба о помощи, отправленная от вашего имени, не открывает истинного положения дел. Они думают, что речь идет лишь о серьезной технической аварии.

— И что, неужели вы все одобряете этот план? — в отчаянии воскликнул Де Торо.

— Конечно. Второе поколение не одобряло и пыталось нам помешать.

— И вы их убили. Убили собственных родителей. Впрочем, меня это уже не удивляет.

— А тут и нет ничего удивительного. Надо же нам было на ком-то испытывать штамм С.

Де Торо покусал губу.

— Послушайте, — сказал он. — Я только прошу, чтоб вы меня выслушали…

— Надеетесь нас отговорить? — усмехнулся Норрис. — Ну что ж, валяйте. Только не сотрясайте воздух словами о морали. Мораль есть не более, чем социальная установка. Мы не принадлежим к вашему социуму, ergo, ваша мораль для нас пустой звук. Есть ли у вас логические аргументы?

— Да, конечно. Неразумно уничтожать целую цивилизацию. Она может столько дать каждому человеку…

— Нам она может дать в лучшем случае пожизненное заключение за то, что мы уже сделали, не так ли?

— Можно было бы оформить все… как несчастные случаи…

— Даже если б я вам поверил, это было замечание по ходу, а не основная причина. Ничего полезного нам ваша цивилизация не даст. Все материальные ценности и так достанутся нам. Автоматическая промышленность сможет работать без присмотра человека вполне достаточно, чтобы хватило на наш век. Большую ее часть мы, конечно, остановим — пусть экология восстанавливается. Обходиться без помощи специалистов извне мы как-никак умеем с детства, и в куда более суровых условиях. Что еще? В общении с другими людьми мы не нуждаемся. Нам и собственного общества более чем достаточно. Что еще может предложить ваша цивилизация — настолько ценное, что оно перевесило бы возможность получить в безраздельное владение целую планету?

Де Торо мучительно подбирал аргументы и с ужасом чувствовал, что возразить нечего. Обычного человека привела бы в ужас мысль остаться на огромной планете почти в одиночестве, в обществе лишь нескольких знакомых и родственников — но эти люди жили так всегда. Для обычного человека человечество было неоспоримой, аксиоматической ценностью — для них пустым звуком, досадной помехой, мешающей обосноваться на приглянувшемся месте, чем-то вроде крыс или тараканов.