След кроманьонца - Сергей Щепетов Страница 19

Мааниту проблему с балом решила. Она почти целый год вынюхивала, выясняла, прощупывала мнение широких масс узкого круга и в конце концов выдала формулу:

— О приглашении ты не узнаешь — есть оно или нет! Ты будешь танцевать Танец Пастушки!

Эллана сначала рассмеялась. Потом обиделась. Потом сообразила, в чем дело, и бросилась на радостях к Ма, обняла ее и попыталась поднять над полом. Комкая довольную улыбку, та освободилась от объятий и, не шутя, влепила воспитаннице по правой ягодице:

— Тебе еще рожать, дура! Куда ты такие тяжести?!

Да, Танец Пастушки — это такое дело… Когда-то, очень давно, этот танец, открывающий бал, исполняли лучшие представители юного поколения аристократии. Предварительно устраивались многоступенчатые конкурсы со строгим жюри, интригами, обидами и даже попытками самоубийства. Однако постепенно ритуал выродился и сошел на нет. Сам танец, конечно, остался, но последние лет сто его исполняли профессиональные танцоры. Они, конечно, должны быть очень молоды, очень красивы и талантливы. После выступления они остаются в зале — таким образом аристократия демонстрирует своё единение с народом, с простыми тружениками. Никто не может запретить девушке голубых кровей исполнить этот танец. Но поскольку ее никто не выбирал, это будет означать, что она считает себя лучшей среди сверстниц, а по мастерству — как минимум равной профессионалкам. Зрителям останется только два выхода: восторженно принять ее или отвергнуть. Для последнего членам высшего общества не потребуются ни гнилые помидоры, ни тухлые яйца — они умеют обходиться еле заметным жестом, легкой улыбкой.

А еще! А еще одежда — наряд, так сказать. Но Ма есть Ма, и ее никому не переплюнуть! И пусть все девицы описаются от зависти: никаких платьев с разрезом до пояса! Никаких декольте! Пусть все видят, что она скромна не по годам! И вообще, она же танцует — у нее не наряд, а рабочий костюм!

«Значит, так: брючки. Темненькие, тонкие такие, чтобы плотненько так, но не обтягивали. Внизу, на голени, чуть-чуть расклешенные: да, вот такие — хоть в шпагат садись, хоть нос ногой чеши! И трусики надо — не широкие и не узкие, без натяжки: пусть гадают, есть они или нет? Теперь блузка: светлая, почти телесного цвета. Нет, нет, не в обтяжку, но близко… Лифчик не надену! Не надену!! Не трясутся они… почти. И пускай! Вот будут как у тебя, тогда и… Ой, больно! Все равно не надену! А руки до плеч голые. Под мышками брить не буду! Не буду, и все! Ну и что, что светлые? Их же почти не видно… Конечно, никаких бриллиантов — маленький кулончик на золотой цепочке. Ну и что, что папин, — он мне идет! Ах да, еще обувь… Вот эти хочу: подошва мягкая, каблук низкий, а сверху одни ремешки. Да не собираюсь я снимать штаны, не разуваясь! Зато ноги потеть не будут… Уф-ф-ф!»

О, эти нюансы да тонкости! Вот, скажем, как простой скромной девушке попасть на бал? То есть как ей переместиться в пространстве от дома родного до зала приемов? Это — целая наука. Можно доехать в карете, можно верхом на лошади, можно даже пешком — а почему нет? Но нормальная, по-настоящему скромная девушка должна прибыть на носилках. Нет, не лежа, конечно, а сидя в этакой будочке с занавесочками. А нести носилки должны на плечах четыре могучих верных слуги-охранника. Это если девушка просто скромная, а вот если она очень скромная, то в свои почтенные шестнадцать лет она уже может удостоиться мужского внимания. И восторженный поклонник может тайком подкупить (четыре монеты, не меньше!) одного из охранников-носильщиков и занять его место. В маске, конечно. Но тут кроется большая опасность: а вдруг подружку принесут на носилках не один, а два или даже три поклонника в масках?! И это при том, что у нее передние зубы вперед торчат, как у белки, а сисек почти нет! Может, на всякий случай, надеть маску на кого-нибудь из слуг? Ох-хо-хо…

И вот час настал. Взмахнув руками, как крыльями, Эллана подпрыгнула к потолку и ударом правой ноги распахнула дверь на улицу. «Ого, как интересно! Кто же из друзей-приятелей на такое сподобился: два носильщика в масках! Или новые воздыхатели? Да, фигуры незнакомые… Надо будет потом с ними поболтать! Ну, поехали, ребята, — я легкая, вы и не почувствуете!»

Эллана сидела на низеньком стульчике, носилки плавно покачивались. «Как интересно, как непривычно! Жалко, что ехать тут всего ничего: две улицы, переулок, и вот она, Дворцовая площадь. Та-а-ак, что это там? Ага: телега завалилась прямо поперек улицы, и вся капуста на земле! Правильно: лучше обойти — по переулку влево, а потом можно сразу направо…»

Носилки резко колыхнулись. «Что такое?! — она высунула голову, глянула назад и вниз: двое слуг исчезли, носилки теперь несли четверо в масках. — Однако! А вот и правый переулок…»

Только носильщики туда не свернули, а двинулись прямо и перешли на рысь.

— Вы что, сдурели?!

Благодушное настроение испарилось: «Нет, они не сдурели! Это или похищение, или покушение. На меня?! В центре города?! Средь бела дня! Ну, не совсем дня — через четверть часа будет темно. Та-а-ак, впереди из-за угла народец какой-то высовывается — вот к нему-то меня, наверное, и несут! А, гады, нашли куклу! Что-то вы мне разонравились, ребята…»

Прыгать вниз она не решилась: «Стена рядом, окажешься под ногами носильщиков, и будет свалка. Вон, кажется, то, что нужно: впереди справа чуть ниже подоконника второго этажа из стены торчат две балки с веревками для просушки белья. Неудобно, конечно, — кабина мешает, но попробуем!»

Она прыгнула из положения сидя, оттолкнувшись ногами от правой перекладины, лежащей на плечах похитителей. Уже в полете Элл чуть довернулась и повисла на почерневшей от времени балке. Хвала богам, деревяшка не сломалась! Элл широко качнулась вперед-назад и разжала руки. Приземлилась удачно — в полный присед.

Лишенные опоры носилки еще не упали на землю, а один из носильщиков уже тянул к ней лапы:

— Куда?!

— А туда!!!

Распрямляясь, как пружинка, Эллана взмыла в воздух и, с разворотом на девяносто градусов, коротко тюкнула мужика ногой в челюсть. Уже в полете мелькнула мысль, что зря она это делает: обувь непривычная, дорога булыжная — можно что-нибудь себе вывихнуть или растянуть, а ей нельзя! Но чужая челюсть послушно хрустнула, и приземлилась она удачно. Второй громила в маске уже почти успел загородить проход своей тушей и растопыренными руками.

— Ах, ты!.. Курицу ловишь?

Уже без всяких выкрутасов она ударила, как клюнула, кулачком в горло, чуть выше ключиц, поднырнула под руку и рванула во всю прыть. Хвала богам, дорога была ровная и почти чистая! Сзади затопотали, но после первого же поворота, кажется, отстали. Так: переулок, поворот, через улицу, еще переулок и — вот она, Дворцовая площадь! На секунду Элл задержалась, прикидывая, каким из входов воспользоваться. Потом решилась и одним рывком, как на тренировке, пересекла площадь.

«Уф-ф-ф! Добралась-таки! — в этой части дворца Эллана чувствовала себя как дома: здесь обитали артисты, старшие повара, художники, портные. — Все-таки молодец Ма: две ночи заставила спать с какими-то ядовитыми тампонами под мышками, теперь хоть траву коси, хоть мешки таскай, а все равно потом вонять не будет! Та-а-к, где тут…»