TimeZero. Пепел обетованный - Сергей Чекмаев Страница 19

Но Кира не послушалась. Она присела рядом, откинула со лба челку и посмотрела мне в глаза.

– Не пойду никуда! Я слышу, как тебе больно!

Вот стичий хрен! Ничего не спрячешь от этих пси.

– И не вздумай меня прогонять! Лечить я сейчас не могу, но зато могу просто посидеть рядом.

– Ну, хорошо, – сдался я. Сил не было спорить. – Оставайся, только смотри в другую сторону. Лечить незачем, сейчас само подействует. Давай пока поболтаем.

– О чем?

– О чем хочешь. Можешь рассказать, например, как тебя угораздило попасть в такую передрягу.

Кира вдруг замкнулась. Едва заметно покачала головой, потом даже тряхнула ею, как будто отгоняла неправильные мысли. Спорит сама с собой, достоин ли доверия странный парень Андреналин?

Похоже на то. Я, конечно, просто так спросил, чтобы отвлечься беседой от пульсирующего жжения в ноге. Да и какие могут быть тайны у такой молодой девчонки? От папы с мамой сбежала мир покорять? А суровый родитель небось большая шишка в мэрии Невы, Китежа или даже Новой Москвы.

Но жизнь научила меня уважать чужие тайны, какими бы смехотворными они ни казались. Ведь для кого-то они могут оказаться делом или мечтой всей жизни. Выстраданной годами.

Захочет – скажет. Сам настаивать не буду: чужой секрет, нашептанный на ухо, становится твоим. И все проблемы, с ним связанные, – тоже.

– Только… ты ведь никому не скажешь, да? – неожиданно спросила Кира.

Я молча кивнул. Меня сейчас больше занимал датчик здоровья в КПК. Когда наконец погаснет истеричная надпись «Серьезные повреждения, передвижение ограничено!», а нога виртуальной фигурки с подписью Андреналин сменит ярко-красный цвет хотя бы на желтый?

Тогда и двинем в Оазис.

А пока отвлекусь, да и время скоротаем.

– Нет, ты должен пообещать!

Забавно, женщины почему-то всегда уверены, что их секреты важнее всего на свете, и ты обязательно должен поклясться жизнью хранить молчание. «Конечно, не расскажу! Я могила!» Потом, когда страшная тайна шепотом и с оговорками все-таки рассказана, сидишь и думаешь, что же в ней такого смертельно важного? Кому она вообще интересна?

Пришлось, конечно, поклясться самыми страшными клятвами. Никому, мол, и никогда, хоть на куски меня режь, хоть на костре жарь.

– Меня ждут в Москве, понимаешь? Очень ждут. Еще в Вавилонском центре когда училась, только и разговоров было, что пси-потенциал у меня очень высокий. Предполагали даже, что если правильно обучить, то я смогу лечить не только раны и ожоги, но и вирус X. Потому что моя пси-сила умеет ре-ге-не-рировать, – Кира старательно произнесла по слогам сложное научное слово, – и перестраивать клетки. Вот так. А в Новой Москве десятки лабораторий над этим бьются! Как про меня узнали, так сразу к себе затребовали.

«Вот оно как бывает… Лежишь весь в крови с простреленной ногой в окружении десятка трупов и слушаешь историю о регенерации пси. Как будто нет ничего важнее».

– Что ж они тебе охрану не выслали? Взвод МП с парой боевых роботов. Куда быстрее и безопаснее довели бы до столицы, чем старательский караван.

Конечно, конечно. Это у медиумов вообще идея– фикс, особенно у новичков неинициированных. Мол, как только победим вирус X, так сразу наступят благодать и процветание.

Ага. А мутанты, дроиды, силы Вторжения – сами помрут, наверное. От зависти. Еще эти, новенькие, имперские ублюдки Артура Шварца. В Вавилоне про них небось и не слышали, а если в Неве расспросить – много веселого расскажут.

И, конечно, в Москве только о том и мечтают, когда же наконец сильный медиум появится, чтобы заразу побороть. Смешно даже! Да на иммунках от вируса сонмище фармакологических лабораторий кормится, не говоря уж о кустарях всяких с экстракторами. Скорее всего в ответ на восторженное послание из Вавилона в столице никто и не почесался. Прислали радиограмму с казенной благодарностью, предложили направить феномен для всестороннего изучения, да и забыли. А город и рад стараться – отправил беззащитную девчонку через полстраны. После громкой во всех смыслах истории с нелегальной разработкой ядерного оружия Вавилон пользуется любым поводом, чтобы продемонстрировать лояльность новомосковским властям.

– Они и отправили, – укоризненно сказала Кира. – Рейнджеров. Мы шесть дней ждали, а когда уже перестали – сообщение пришло: нашли их. Мертвых. Они с диверсантами столкнулись, из подразделения «Зета». И все полегли…

Если только эти самые рейнджеры вообще существовали. Зета-сквад – это, конечно, неслабые красавцы с рельсовыми пушками, но и рейнджеры ребята не самые криворукие. В лоб на диверсантов не полезут, из засады перещелкают, как на учениях. Так что, скорее всего, никаких рейнджеров никто не посылал.

Эх! Как скучно быть циником, навидавшимся к тому же всякого дерьма.

– Тогда мэр отправил меня с грузовым караваном.

– Одну?

– Ну почему «одну»? С охраной. В вавилонском союзе несколько боевых кланов, они большие грузы всегда сопровождают.

– А как же тебя родители отпустили?

– Мама и папа умерли.

«М-да. Ну и толстокожий же ты, брат Андреналин. Как крашер какой-нибудь!»

– Прости…

Она тряхнула головой, положила руку мне на запястье.

– Нет-нет, не извиняйся, ты же не знал. Они погибли, когда я была совсем маленькая. Я их почти не помню.

Я молчал, не зная, что говорить. Соболезнования прозвучат фальшиво, просить рассказывать дальше – бестактно. Сделал вид, что опять смотрю показания датчиков.

Кира вышла из положения сама.

– Не переживай, Андрей. Все нормально, я давно привыкла.

Не знаю, как к такому можно привыкнуть. Мои погибли, когда мне было двенадцать. До сих пор забыть не могу.

– Меня в учебном центре воспитывали. Они и пси-потенциал высчитали, про который я рассказывала. Они же уговорили мэра отправить меня в Москву, когда охрана из столицы не прибыла. Но наш караван только до портала дошел. А там стояли корсары…

Она провела пальчиком по земле – по сухому грунту зазмеилась замысловатая линия.

– …не знаю, кого они ждали, может, и не нас. Но напали сразу же, без обычных своих угроз, ну знаешь: «Грузы на пол и на выход!»

– Да уж, наслышан…

– Тех, кто воевать не умел, охранники спинами прикрыли, довели до портала и впихнули за ворота. А сами снаружи остались. Что было дальше, не знаю, но на той стороне мы их двое суток прождали. Никто так и не появился. Тогда я и прибилась к старательскому каравану – они как раз в Оазис шли. Я… я просто не знала, куда податься. Идти в Москву одной – боялась, а возвращаться стыдно.