Ветлужская Правда - Андрей Архипов Страница 19

Полусотник хлопнул купца по плечу, отложил в сторону гитару и начал пробираться на выход, оставив Юсуфа размышлять над своими словами. Купец, однако, долго раздумывать не стал, еще раз помял шерстяную ткань между пальцами и двинулся дальше, потихоньку продвигаясь на зычный голос, который доносился с дальнего конца торга и вещал всем собравшимся о несправедливом устройстве жизни. Имея, как и многие торговые люди, склонность к языкам, Ильяс за зиму ощутимо продвинулся в своей возможности общения с ульчийцами и теперь старательно использовал свое новое знание. Чем ближе Юсуф подходил, тем яростнее препирался его товарищ, у которого прямо из-под самого носа увели какой-то необходимый ему товар…

– Ты ведь кузнец, человече, так? Тебя по рукам видно…

– Ну…

– И сын твой кузнец, что рядом стоит?

– И он. Да что ты хочешь?

– А откуда будете?

– Суздальские мы… были.

– Ага. Чужой товар продаешь или свой?

– Дык… сквозь волочильную доску самолично пропускал, а вот прутки железа мне другие мастера поставляли.

– Значит, все-таки свой труд? Так?

– И свой, да не только… Всем миром решали мы сей товар выставить на всеобщее обозрение!

– Но все-таки распоряжаешься им ты?

– Я…

– Так что ж ты убираешь его обратно в сундук?! Разве я не обещал тебе за все заплатить честь по чести, а?!

– Нет!

– Как нет?! Я же цену тебе называл!

– Ну…

– Что ну? Цену называл?!

– Так ты торговался…

– А что? Нельзя?

– Так не успел ты… Вестник от воеводы прибежал и поведал, что нашелся тот, кто дело новое придумал.

– Ну? И что это меняет?

– Что ну, булгарец? Все меняет по нашим законам! Тому выдумщику мой товар понадобился, и воевода сказал все остатки отложить в сторону! Так у нас с зимы повелось: если кто-то решил новое дело затеять и на нем еще большую выгоду можно иметь, чем на полуф… фаб… заготовках этих, то первым делом ему товар идет. Он дело обустраивает и с него потом целый год двадцатую часть дохода получает! А то и больше, если работает лишь сам да родичи. Иди теперь к воеводе и у него проси!

– Хрр… А вот это что?! Под прилавком лежит!

– Этот товар новгородец уже присмотрел…

– Только присмотрел?

– Цену выслушал, торговаться не стал и ушел за монетами. Да вон он – ведет кого-то…

С дальнего конца торгового ряда в направлении прилавка протискивался упомянутый кузнецом покупатель, оживленно жестикулирующий в полуобороте себе за спину. Следом, молча выслушивая откровения своего собеседника, степенной походкой выступал невысокий новгородец. Расшитая рубаха вкупе с красной однорядкой, доходящей ему почти до щиколоток, отделанные серебром ножны, лежащая на оголовье меча рука с массивными золотыми перстнями – все выдавало в нем чрезвычайно богатого человека. Посреди толпы, сливающейся в одно светло-серое пятно, он выглядел очень вызывающе и одним лишь ярким цветом рассекал ее надвое.

Суетящиеся на торгу люди старались отойти в сторону и не связываться с носителем столь дорогого наряда, просто кричащего о силе и власти. Те, кто не замечал или по простоте душевной не понимал этого, ненавязчиво получали тычки от следующих по пятам за знатным новгородцем охранников, облаченных в полный доспех. Они вроде бы и не выскакивали поперед своего хозяина, но и не отставали от него ни на шаг, действуя подобно массивной лодье поздней осенью, когда та ломает в мелкое крошево тонкий ледок на реке и оставляет за собой широкий проход, заполненный темной, слегка волнующейся водой. С опаской глянув на приближающуюся процессию, Ильяс перевел полный надежды взгляд на подошедшего Юсуфа и обрушил ладонь на прилавок:

– Раз по рукам не ударили – даю цену на четверть больше его! Соглашайся!

Между тем новгородцы подошли к прилавку, и охрана стала постепенно оттеснять булгарцев в сторону.

– А ну, отступись! – взревел Ильяс, хватаясь за оголовье меча.

– Это ты мне? – невозмутимо повернул к нему голову охранник, но был тут же перебит своим хозяином.

– Илюша, отступись, в самом деле! Зачем напираешь на людей? Не видишь, что кроме меня еще покупатели есть! – Столь вежливую фразу обладатель красного кафтана сопроводил тем не менее хищным оскалом, после чего повернулся к своему провожатому: – Ну что, Федор, где тот товар?

Пока охранники освобождали пространство для булгарцев, пока те пытались успокоиться, видя, что иметь дело придется с дюжими лбами и лишь потом с наглым чужаком, продавец вытащил из-под прилавка тяжелую бухту проволоки и водрузил ее прямо перед носом покупателей. Новгородец озадаченно посмотрел на своего спутника и с некоторым недоверием воззрился на предъявленный ему товар. Однако через некоторое время любопытство взяло вверх: он придвинул моток к себе и стал разглядывать железную нить, теребя ее пальцами. А еще через пару мгновений не выдержал:

– Меня можешь называть Костянтином Дмитричем, мастер. – Почтительно кивнув кузнецу, новгородец поинтересовался: – А тебя как величать прикажешь?

– Пехтой звали до сего времени, – крякнул тот, разглаживая свои усы.

– А по батюшке?

– Батюшка мой с твоим одно имя носил – Дмитр.

– Ну что ж, Дмитра сын, поведай мне, как ты железную проволоку такой длины сумел сотворить? Саженей пять будет каждый кусок, так?

– Эту проволоку я забираю! – встрял Ильяс, пытаясь придвинуть бухту к себе.

В ответ на недоуменный взгляд Костянтина и гневный вскрик Федора, кузнец лишь пожал плечами:

– Товарищ твой выспросил цену и попросил отложить сей кусок, пока за монетами сходит. По рукам не били, так что весь торг еще впереди… однако булгарец на четверть назначенную мной цену перебил.

– Тогда поторгуемся! – Новгородец сделал вид, что не заметил попытки Ильяса взять проволоку под свой контроль, и продолжил: – Но меня этот моток вовсе не как товар интересует… разве что для того, чтобы оценить крепость железа. Сколько тут будет?

– На длинную кольчугу с запасом хватит.

– Гляжу, что волоченая она, а не кованая… Так что главный спрос: как сумел такую длину вытянуть без обрывов и почему такая низкая цена?

– Кха… Волочильный станок мы с сыном изготовили, – крякнул кузнец и кивнул себе за спину, где пристроилась точная его копия, разве что немного моложе и без седины в бороде. – Не без помощи нашего главного мастера, но и за это нас званиями оделили. Теперь мы тоже не последние среди местных людишек, да и оплата нам идет добрая. А почему без обрывов… Отменное железо! Так что мы с помощью редуктора, другой механики и крепкого слова эту проволоку сразу через несколько отверстий подряд в волочильных досках пропускаем. А в остальном все как обычно делаем: отжигаем ее и воском мажем. Да и прутки нам поставляют одинаковой длины, а выходят они не шибко дорогими.