Вальдор: Рождение Империума - Крис Райт Страница 19

[А что Астарте?]

Астарте — служащая. Она гений, несомненно, но ее ремесло — это наука, а не политика. Она считала себя слугой Императора. Если быть более точным, я думаю, она считала себя проявлением намерений Императора.

Здесь я должен сделать ремарку. Есть люди, которые по глупости считают, что Империум — это результат работы одного человека. Выдающегося человека, вне всякого сомнения, но тем не менее единственного. Это крайне опасное предположение. Как мы сами много раз видели, едва культ личности достигает определенной точки, становится невозможным удержать приписывание ей божественности. Это всегда было опасностью, о которой предостерегали многие демагоги в прошлом Терры, и потому Император всегда уделял внимание тому, чтобы распределить обязанности между теми, кто был достаточно умен для реализации Его планов. Я считаю, Его величайший дар — знать возможности тех, кто ему служит. Он восторгается силой человеческого разума и будет защищать тех, в ком видит потенциал. Так что Империум — это результат труда многих умов, объединенных общей идеей.

Астарте — одна из них. За исключением Самого Императора, никто из живых во всем мире не может понять методы генетических манипуляций лучше, чем она. Мы никогда тесно не сотрудничали, в силу разных обязанностей, но я восхищаюсь ей, как никто другой.

[Каковы были результаты совещания?]

Результатов не было. Оно закончилось до подведения итогов.

[Вы сомневаетесь. Вы хотите продолжить?]

Это событие выжжено в моей памяти. Я размышляю, как лучше рассказать о нем.

Представьте себе ситуацию. Мы были глубоко в основании того, что сейчас становится Внутренним Дворцом. Это было сердце наших действий, и большая часть его остается запретной для доступа. Это владения Сигиллита во всем, кроме имени — его древний орден раскопал это место и наполнил его своими артефактами. В близком соседстве со старыми пещерами были вытесаны новые помещения. По большей части, это было сделано, чтобы получить доступ к технике, в сохранении которой Сигиллит сыграл важную роль. С другой стороны, я верю, что символизм был здесь более важен. Мы, как нам казалось, воскрешали человечество, и поэтому начали как положено, рядом с древнейшими его останками.

Были и другие места. О некоторых знал только Император. О других — мы все. Одни были рядом, под рукой, другие очень далеко, выбранные в соответствии с планом более великого проекта. Потому, когда включилась тревога, мы были слишком далеко от того места, где должны были быть.

Я часто размышлял о том, изменилось ли бы что–то, будь я ближе. Я считаю, что Малкадор ощущает то же самое, и то, что нас там не было, — источник вины для нас обоих. Однако Император был в самом сердце событий, и если Он не смог успешно вмешаться, я должен полагать, что ни у кого не хватило бы сил, чтобы предотвратить то, что случилось.

Мы действовали так быстро, как могли. Мы были подобны разразившемуся шторму. Я призвал из Легио всех, кого смог, и мы направились в запретный центр. Все мысли о секретности пропали: в тот момент мы бы разорвали небеса, чтобы добраться до цели. Малкадор пошел с нами, как и Астарте. Я до сих пор помню, как росло мое отчаяние. Я думаю, я был как никогда близок к тому, чтобы ощутить страх в тот момент, не за себя, но за нечто большее.

К тому времени, когда мы прибыли, там царил полный хаос. Стены трескались, потолок рушился. Опоры, на создание которых ушли годы, искривлялись под неожиданной нагрузкой. Везде были трупы — техники, мастера, мех-работники. Даже Кустодии были повержены, но по каким–то причинам, которые я не мог понять, их броня была цела.

Вскоре мы были под землей, покрытые серой пылью, и продирались через тьму и дым. Залы были огромны. Десятки тысяч трудились здесь, все в строжайшей секретности, и выжившие были в панике, пойманные в ловушку в коридорах, будто скот на бойне.

Я не видел Императора, но понял, почему. Все структура этого места была критически повреждена, а Он удерживал ее в целости. Хотя я не мог определить точно Его местонахождение, без Него помещения уже были бы завалены обломками. Я чувствовал себя странно, двигаясь через объем пространства, полностью залитый присутствием Императора. Это также было для меня напоминанием о Его мощи. Даже мне нужны такие напоминания, время от времени.

Итак. Чем больше я видел, тем больше чувствовал, как меня охватывает ужас. Помните, я говорил о слабости при Маулланд Сен? Это было то же самое ощущение, только многократно усиленное. Я видел, как закаленных бойцов рвет кровью, или как они разбивают голову о камни. Каждый люмен мигал, окрашивая кровавые пятна узорами гаснущего света. Было сложно дышать, даже с нашей физиологией и защитой.

Чем глубже мы спускались, тем больше ужасов наблюдали. Это было хуже, чем Маулланд Сен, ибо это было в месте, которое мы сами же и создали. Оно должно было быть безопасным, защищенным настолько, насколько смертные могут сделать его таковым. Это было еще одним уроком для нас — не бывает безопасных мест.

[Где это было? Что стало с тем местом?]

Я не могу рассказать Вам всего. Вы поймете больше по ходу рассказа.

Мы спешили спасти то, что можно было спасти. Я приказал людям из своего Ордена взять под контроль внешний периметр, и они постепенно сделали это. Им пришлось добить множество тех, чей рассудок сдался от того, что они увидели. Тех, кто еще мог выжить, забрали в медицинские центры. Аварийные группы инженеров сновали туда-сюда, укрепляя внешние врата, чтобы нас не похоронило заживо внутри, пока мы трудились там. К каждому был приставлен Кустодий, поскольку безумие еще пело в воздухе, и я мог доверять только тем, кто был иммунен к нему.

Тогда я начал понимать истинную природу того, с чем мы столкнулись. Король-Жрец был лишь осколком, вырезанным из этого темного кристалла, жалкая частица гораздо большей скверны. Я тогда мог ее вдохнуть. Мог почувствовать ее сущность, будто змиеву траву ^[5] на языке. Даже сейчас я порой чувствую этот вкус.

Главное из множества помещений было к тому времени потеряно для нас. Внутри него разгорелся пожар, и ценные сосуды оказались поврежденными. Я заглянул внутрь лишь на секунду и увидел двадцать опустошенных резервуаров, по которым еще скакали разряды. С этим ничего нельзя было поделать, и я почти отказался и от глубинных хранилищ. Но Астарте надавила, и я последовал за ней. Она сказала, что там еще есть, что спасать, и я быстро увидел, что она права.

Ниже, в длинных галереях, вырезанных в камне, находились вторичные репозитории. Представьте себе стены высотой пятьдесят метров, уходящие в темноту за границы видимости, вдоль которых стояли аккуратно рассортированные по секциям колбы. В хранилищах контролировалась температура, однако я уже чувствовал, как она начинает подниматься. Некоторые носители выглядели серьезно поврежденным: с разбитыми стеклами или с отказавшими электро-замками. Если бы они остались здесь еще чуть дольше, они все бы сгорели.