Меценаты зла - Павел Данилов Страница 19

На пятой по счету станции в вагон вошел жандарм. Сердце Кирилла ускорило ход, рядом ощутимо вздрогнул Жак. Громов весь подобрался, словно готовился к прыжку.

– Готовим документы на проверку, – сухим голосом, словно обращался к роботам, произнес жандарм.

– Он один проверяет? – шепотом спросил Кирилл. – Или в каждом вагоне по жандарму?

Жак развел руками.

– Можно выйти? А то я тороплюсь…

– Предъяви документы и иди, – повернувшись к Громову лицом, сказал городской патрульный.

Звездолетчик этого только и ждал. Неожиданный удар тяжелым ботинком в грудь повалил жандарма на пол и на миг выбил из него сознание. Надо отдать должное стражу порядка. Даже лежа на полу и тряся головой в надежде поскорее прийти в себя, он начал вытаскивать оружие. Громов двумя движениями вышиб из руки парализатор и сломал рацию.

– Сзади! – послышался окрик Жака.

Двое мужчин вскочили с сидений, но Кирилл выхватил пистолет и рявкнул:

– Сидеть смирно!

Желающие выслужиться перед хранителем правопорядка послушно шлепнулись на задницы. От вида оружия в их глазах сразу появился животный страх и покорность. Ведь если оружие не у представителя власти, значит его владелец – террорист. А террористы – психи, от которых можно ждать чего угодно. Так учили в школе. Еще в школе учили обезвреживать подобных субъектов любой ценой, но, видимо, эти знания усвоились не столь хорошо.

Громов приложился кулаком ко лбу жандарма, вырубая его, и сказал Жаку:

– Следи за ним. Да вытащи ты пистолет уже! Когда скажу – выкинешь этого олуха из вагона.

– А мы? – робко спросила одна из пассажирок.

– Сидите тихо, не мешайтесь и никто не пострадает, – отрывисто пообещал Кирилл и бросился к закрытой двери кабины, где можно было взять, как он надеялся, управление поездом на себя.

Открыть дверь оказалось самым трудным. Кирилл открыл сумку и вытащил автомат, чем вызвал всеобщий испуганный вздох. Пока все шло тихо, потому даже если в соседних вагонах и есть жандармы – вряд ли они что-то заметили. Тем более, как показывал опыт Кирилла, уверенность и гордость делает людей почти глухими к окружающему миру.

Но если шандарахнуть свинцом, то услышат, наверное, и наверху. Громов включил лазер. Опуская палец на спуск лишь на мгновение, он принялся срезать замок. Стрелять приходилось снизу вверх, чтобы не повредить излучением приборную панель и ходовую часть поезда.

Вагон наполнился запахами горелой краски и расплавленного металлопластика. Кирилл ударил ногой в то место, где по его представлениям должен был быть замок. Дверь открылась, и от нее протянулось несколько тягучих нитей расплавленного пластика. Громов, не обращая на них внимания, вбежал в тесную кабину.

Внимательного взгляда помощника бортинженера космического корабля хватило, чтобы разобраться с нехитрым управлением монорельсового транспорта. После нажатия приметной кнопки, напоминающей слегка уменьшенную баночную консервную крышку, поезд оказался во власти Громова.

– Выбрасывай! – крикнул он Жаку.

Француз замешкался. Убирать пистолет не хотелось, а поднять и вытолкнуть жандарма покалеченной рукой было невозможно.

– Ты чего тормозишь?! – послышался оклик Кирилла. – Влюбился в него что ль?!

Жак направил пистолет на двух пассажиров, которые порывались остановить Кирилла.

– Взяли его и вытащили из вагона! Быстро!

Мужики подхватили стража порядка под руки и выскочили на платформу вместе с ним. В то же мгновение двери закрылись, и поезд стронулся. За спиной оставалось два вагона – Громов избавил локомотив от балласта.

Стоило въехать в туннель, как кабина погрузилась в темноту. Кирилл выругался и включил подствольный фонарь. Еще раз оглядев панель управления, звездолетчик нажал две соседние кнопки, с изображением лампочек с лучиками. Туннель и один-единственный рельс, уходящий, казалось, в бесконечность, осветились голубовато-белым светом. Над головой загорелась круглая светодиодная лампа.

Поезд продолжал ускоряться, но использовать пневматическую трассу на полную мощность Кирилл боялся. Сощурив глаза, он всматривался в подземную кишку Ламберта.

– Жак! – позвал Громов. – Сколько еще ехать?

Показался свет станции, но Кирилл и не подумал снижать скорость. Все же он успел выхватить, словно сфотографировал, неописуемое удивление на лицах несостоявшихся пассажиров. Кто-то даже открыл рот.

Поезд с одним вагоном приехал раньше времени, указанного на табло и затем стрелой пролетел мимо; для жителей Тайлы это было сродни сотому чуду Вселенной.

Француз, посоветовавшись с пассажирами-заложниками, ответил:

– Еще семь станций! Потом депо с разворотным кольцом!

Снова Кирилл бежал, словно галактический разбойник, на чей след после долгого перерыва вышла служба безопасности. Бежал вперед, не считаясь со средствами и не зная, что будет делать через несколько минут, когда окажется в очередном тупике.

Стоило промелькнуть еще одной станции, как резко начала падать скорость. Видимо, кто-то из инженеров догадался отключить питание ветки.

Лампочка над головой и фары потускнели, но продолжали светить. Кирилл судорожно соображал, как подключить локомотив обратно к энергетической ветке. Здесь нужен пират-программист, хакер высокой квалификации.

В этот момент бортовой компьютер пикнул и вывел на экран несколько надписей: «Внешнее питание отключено. Все системы поезда функционируют в штатном режиме. Включить аварийное питание?» А ниже два прямоугольника для подтверждения или отказа.

«Интересно, надолго ли хватит аккумуляторов? – подумал Кирилл, с радостью принимая предложения компьютера. Маленький электронный бедняга даже не знал, что своей услужливостью стал соучастником в терроризме. Содействие опасным субъектам налицо. «На свалку пойдешь», – предсказал судьбу поезда звездолетчик.

Промелькнуло еще две станции. Кирилл вглядывался с прежней сосредоточенностью, и увиденное ему не понравилось.

– Держитесь! – заорал Громов, дергая ручку экстренного тормоза.

Взвизгнула женщина, кто-то покатился по салону. Кирилла бросило на лобовое стекло, но в последний момент он успел развернуться и ухватиться за дверную коробку. Вздулись от напряжения мышцы, на лбу выступила вена.

Поезд продолжал тормозить и тянуть всех к лобовому стеклу, словно насильно зовя посмотреть на невероятное зрелище. Кирилл попробовал подтянуться, чтобы выбраться из кабины и упереться в стену спиной, но инерция была сильнее. От усилий едва подсохшая рана на шее снова открылась. Громов почувствовал, как намокает воротник.

Локомотив врезался в стоящий на станции поезд. Оба стекла, лобовое и заднее, брызнули осколками, будто приветствовали друг друга перед разрушающим ритуальным соитием. Заскрежетал сминаемый металл, заставляя даже самых смелых внутренне содрогнуться.